314 Преступлений

Вильям Форс

– Так, а теперь рассказывай все, что произошло, – спокойным голосом сказал мой друг и уселся в кресло, глядя на меня. Я сел на диван напротив.

– Я не знаю, как тебе сказать так, чтобы не шокировать. Но спешу заверить, что я сам очень не многое помню. Нам обоим стёрло память.

– Стерло что?

– Мой наркотик, который мы попробовали после вечеринки, – сказал я и, поняв, что не смогу говорить спокойно, достал из-под дивана две банки пива и кинул одну Рейну.

– Не

томи, Картер. Говори все, что знаешь и все самое худшее, что мы сделали. Кроме, конечно, украденной машины и побега из суда. Это я и сам прекрасно заметил.

– В том-то и дело, что я это сделал, потому что проблем слишком много даже для тебя. Тебе разве ничего не говорил адвокат? – Рейн посмотрел на наручники и стал разглядывать наш новый дом, видимо, в поисках пилки по металлу.

– Я не знаю, говорил ли он мне что-либо. Говорю же, я был не в себе. И только сейчас, когда ты сказал, я понял, что ты украл машину, потому что мы сделали что-то похуже, чем кража. Мы кого-то убили?

– Я не знаю. – Честно признался я. – но я знаю точно, что мы совершили более ста преступлений. Точное число ещё не подсчитано.

– Что за бред? – Вскрикнул Рейн и подошёл к верстаку, увидев в нем пилу. – Ты явно сошёл с ума, Картер. Это невозможно физически. Тем более, за одну ночь.

– Когда мы были на вечеринке, было 15 сентября, верно?

– Да. – Ответил Рейн.

– Ты знаешь, какое сегодня число? – Он отрезал посередине наручники и покачал отрицательно головой. А я достал старый ноутбук и открыл в браузере календарь. На нем красовалось 9 число, ноября. Рейн открыл пиво и присел обратно в кресло.

– Что это значит?

– Вероятнее всего, мы с тобой употребляли мой наркотик снова и снова, каждый раз, когда эффект ослабевал. Я пришёл в себя несколько дней назад. Валялся в лесу. Добрался домой и там решил первым делом зайти в интернет. Мы с тобой стали самыми популярными преступниками нашего времени в Америке. За нами следили и писали о нас новости, начиная с 16 сентября. Но одно успокаивает. Почти по всем преступлениям ты проходишь как соучастник, а я твой помощник. Ты подсказывал всяким преступникам, как совершить преступление. Я пока ещё не видел ничего серьёзного, что сделали мы сами. Но замешаны мы не только в мелких делах. Мошенничество, ограбление банков. Некоторых бандитов даже поймать успели. А ты считаешься их начальником, который подал им идеи. Короче, твоя гениальность в раскрытии преступлений сыграла с тобой злую шутку и грязную игру, когда ты получил наркотик.

Рейнбол был внешне спокоен, но я чувствовал, что внутри он в шоке. И поскольку он ничего не ответил и закрыл глаза, стало ясно, что ему нужно подумать и все осознать. А тем временем я залез в интернет, чтобы попробовать найти больше информации. О нас шумели все новостные сайты. Знаменитые люди высказывали своё мнение. В один момент я даже наткнулся на слова родителей Рейна, о том, что он был хорошим человеком, и они не верят в то, что происходит. Они на него не похожи. Такие замкнутые и холодные.

Также, в интернете появилось много людей, которые следят за нашими действиями, по сей день

и комментируют их. Уже стало известно всем про побег и про украденную машину. Наверное, её уже достают со дна озера.

Чем больше я читал об этом всем, тем меньше мне хотелось об этом думать. Я спас Рейна в первую очередь, потому что мне самому было страшно. Потому что я не имел ни малейшего представления о том, что мне делать. И более того, был уверен, что у меня ничего не выйдет, и нас поймают.

Мы так просидели до вечера. В углу комнаты стоял камин. Я нашёл все ненужные доски, что были в подвале и, расколов их топором, начал топить помещение. Большой свет выключил, оставив только маленький, потому что в камине стояло огнеупорное стекло, и он хорошенько освещал все вокруг. Так же из найденных досок я сколотил себе небольшую кровать. Благо, матрац тоже нашелся. Не хватало второго одеяла, но была простынь. Я посчитал, что мне этого хватит, и сказал Рейну, чтобы он спал под одеялом на кровати. Наверное, меня давило чувство вины. Но где-то в глубине себя я пытался поспорить с этим. Ведь он сам это выбрал, я его не заставлял. Но он, кажется, и не слышал меня. За несколько часов мой друг не сдвинулся с места. Я смог его отвлечь спустя час, и он отреагировал взмахом руки. Значит, не спал. И, в конце концов, Рейн заговорил.

– Прости, Картер.

– За что? – Спросил я.

– Я не смогу нормально жить, осознавая, что причинил столько неудобства другим.

– Разве тебе не плевать на чувства людей? – Удивился я, потому что прежде слышал от него такие заявления.

– Слушай, – Рейн встал и лег на диван. – У нас есть всего два варианта. Либо мы сдаёмся полиции. Либо на всю жизнь остаемся в бегах. И если мы даже выберем второй вариант, комфортной и приятной наша жизнь уже не будет. Поэтому оба варианта не приятные, но первый будет проще.

– Мы находимся в Вашингтоне. – Слегка вскрикнул я. – В этом штате действует смертная казнь. Нас просто убьют. И да, этот вариант конечно легче, но не думаю, что он устраивает тебя больше, чем второй.

– Я не смогу работать, Картер. Жизнь потеряет интерес, нечего делать. Нечем занять мозги. Нет загадок. И толку от такой жизни? Предлагаешь нам решать кроссворды?

– У меня есть одна идея. Я тебе показал ещё не все, что у меня есть. – Я залез во внутренний карман рубашки и достал блокнот. – Я предполагал такой разговор и потому решил рассказать об этом блокноте позже. – Когда мы были с тобой в состоянии аффекта, я записывал сюда подробности некоторых преступлений. Очень короткие и незначительные. Но от того ведь интереснее.

– Что значит «интереснее»? К нам ведь вернётся память?

– Память утрачена, скорее всего, безвозвратно. Нейроны нашего мозга за последние несколько месяцев атрофированы. Или и вовсе уничтожены. А интерес вот в чем. Я предлагаю попробовать раскрыть собственные преступления. Подумай сам. Если нам в любом случае грозит смертная казнь, почему не попробовать насладиться приключениями. В которых, между прочим, тебе придётся неплохо напрягать свои мозги, а мне будет просто весело и тепло на душе от того, что я сижу на диване, а не на электрическом стуле.