–32 градуса по Цельсию. Том 2. Лайт и Дженни
Шрифт:
– Чтоб ты сдох, сукин сын. – отозвался человек из камеры.
– Это я уже слышал. Много раз и не только от тебя. Я конкретный вопрос задал, квартирка-то как? А то планирую тебя здесь оставить. У меня есть куча доказательств твоей причастности ко многим преступлениям. Тебе грозит минимум двадцатка. Так что обустраивайся поудобнее. – с нотками насмешки проговорил незнакомец.
– Когда выйду, лучше не попадайся мне на глаза, – огрызнулись из камеры.
– Когда выйдешь, тебе придётся посоперничать за мою голову. Удачного
Парень развернулся и уже собрался отправиться восвояси.
Но скрывающаяся в темноте камеры напротив неприметная фигурка привлекла его внимание. И ноги замерли спустя пару шагов.
– Почему такой крольчонок сидит здесь?
Тон очень мягкий. Совершенно не похож на тот, каким он только что разговаривал с другой заключённой.
Будто ему действительно было интересно.
Безразличные глаза Рикки оглядывают пепел волос. Исполосованное шрамами лицо. Натыкаются на теплую улыбку.
Изъеденное болью сердце сжимается.
Смотреть на такую яркую улыбку тяжело. Ослепляет.
Рикки отводит глаза, не собираясь давать ответ.
– Нет-нет, смотри на меня, – расстояние между неизвестным и решётками сокращается. Пальцы хватаются за прутья, несколько раз дёргают запертую дверцу. Будто оценивая прочность замка. И создавая этим шум, вновь привлекающий внимание Рикки.
Она поднимает взгляд. И натыкается на исполосованные свежими, едва покрывшимися корочками царапинами запястья.
Губы сами складываются в слова.
– Даже крольчонок должен сидеть в тюрьме, если совершил убийство.
Рикки видит на незнакомом лице недоверие. А в глазах… плещется скорбь.
Кажется, только что произошедшую с ней беду поняли без лишних объяснений.
Неизвестный опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с Рикки. И понизил голос до шёпота.
– Через полчаса будет обход. Назови моё имя и получишь свободу. Провести за решёткой много лет – то же самое, что пройти через ад. Со мной, конечно, будет гораздо хуже. Но выбирать только тебе.
Глаза Рикки вновь мечут холодные иглы. Интерес к предложению даже не подумал вспыхнуть – сразу вызвал отторжение.
– Преступник должен сидеть в тюрьме, – коротко ответила она. И отвернулась.
Однако неизвестный и не подумал расстраиваться. Хлопнул себя ладонями по коленям, слегка сжал зубы от боли, поднимаясь на ноги. И звонко постучал пальцами по замку.
– И всё же я подожду у входа.
Сказав так, парень исчез так же внезапно, как и появился.
Рикки не знала, кто он такой, чтобы спокойно расхаживать по тюрьме и даровать свободу каждому встречному. И, пусть парень и был тем, кто проявил к ней искренний интерес, не хотела знать.
Потому что она совершила преступление. А за ним всегда должно идти в паре наказание.
Во время обхода Рикки не обронила
Так его остаткам души будет спокойнее.
Джэй, как и обещал, ждал Рикки у входа. За отведённые девушке полчаса успел начать капать дождь. Но он не покинул своего поста – стоял, прислонившись к двери машины, и поглядывал на циферблат часов, совсем не боясь промокнуть. Спрячься Джэй в машине, и они с девушкой могут случайно разминуться.
Однако ни спустя сорок минут, ни через час она так и не появилась.
– Преступник должен сидеть в тюрьме, – повторил Джэй слова Рикки с улыбкой. – Такая честная.
Ему это понравилось.
И ему это определённо надо. Причём в срочном порядке.
В кабинете начальника тюрьмы витали клубы дыма. Джэй заскрипел дверью и отмахнулся от них, получив со стороны рабочего стола "Я занят".
Его даже взглядом не удостоили. Но он совершенно не обиделся – проскользнул в кабинет и развалился в кресле напротив "большой шишки".
Тогда на него наконец соизволили обратить внимание. И уже собрались разразиться громкой тирадой. Но заметили, что это всего лишь он, Джэй.
Извечная головная боль.
– Что, ещё не сдох? – недовольно отзываются, снова углубившись в работу.
– Конечно! Всем назло! – сладко улыбается Джэй.
Пододвигает кресло поближе к столу. И старается поймать глаза напротив, но шанса не дают – знают этот его трюк хитрого вымогательства.
– Есть одна девочка… – в конце концов всё равно начинает Джэй.
– Ты уже забирал отсюда девочку. И она подмешала тебе яд в чай, – глаз всё ещё не поднимают.
– Я вернул девочку с праздничным бантиком верёвки вокруг запястий.
– Что я могу сделать, если она сама не хочет идти с тобой?
– Выгони ее! Скажи, что будешь взимать квартплату за проживание в камере! Придумай что-нибудь, ты же здесь главный!
Джэй отбирает из рук "большой шишки" документы, наконец устанавливая зрительный контакт. Кладёт их на стол.
Друг тяжело вздыхает. Знает, что не отвяжется от него.
– Ты посмотри, – Джэй демонстрирует ему свою израненную руку. – Разве меня можно уже чем-то удивить?
Оппонент уже почти сдался, Джэй видел. Однако аргументы у него всё ещё были припасены – об этом свидетельствовала протянутая папка.
– А ты посмотри в ее досье. Психиатр сказал, что она склонна к самоубийству. Оно тебе надо?
Джэй пожал плечами. Пошуршал листами, проглядывая информацию.
– При бережном обращении всё должно наладиться. О. Незаконченное юридическое. Преподаватели хвалили. Остановимся на этом моменте ее жизни и проигнорируем остальное.