325 000 франков
Шрифт:
Бюзар снова что-то крикнул, потом вышел вперед. Движения ног брессанца стали более ритмичными. Дорога углубилась в чащу столетних елей, которые защищали от дождя, и оба велосипедиста опять поехали со скоростью пятнадцать километров в час.
На седьмом повороте брессанец проколол шину. Бюзар поставил ногу на землю, чтобы дождаться своего попутчика. Брессанец, сидя на корточках и отвинчивая гайки колеса, удивленно взглянул на Бюзара. Тот пожал плечами.
Мы тоже затормозили. Слышен был только шум дождя, хлеставшего по машине
– Зачем он его дожидается?
– спросила меня Мари-Жанна.
– Ему выгоднее ехать вдвоем.
– Быстрее!
– крикнул Бюзар брессанцу.
Корделия пустила секундомер.
– Одна минута, - прошептала она.
Бюзар повернулся к нам и улыбнулся.
– Порядок!
– крикнул я ему.
Он ловил взгляд Мари-Жанны.
– Вы лучше всех!
– прокричала она.
– Я в отличной форме!
– крикнул в ответ Бюзар.
Между огромными елями сверкнула молния, и тотчас загрохотал гром. Дождь еще припустил. Брессанец, присев на корточки, поднял обеими руками свой велосипед и, не разгибаясь, прыгнул, как лягушка, под защиту автомобиля.
Бюзар в прилипшей к телу майке неподвижно стоял под проливным дождем.
– Он как дуб, - проговорила Корделия.
– Вот это мужчина!
– сказал я Мари-Жанне.
– Буревестник!
– воскликнула Корделия.
Брессанец накачивал шину. Он поднял голову и посмотрел на Бюзара.
– Дай мне выиграть приз за перевал, - попросил он.
Приз, присуждаемый тому, кто первым пересечет белую линию на перевале во время второго этапа, самый крупный: фабрика "Пластоформа, Морель и сын" выплачивает победителю пять тысяч франков.
– Это будет по-честному, - настаивал брессанец.
– Ведь я все время шел впереди.
Бюзар глядел на него, окруженный стеной дождя.
– Я заслужил этот приз!
– прокричал брессанец.
Бюзар скорчил гримасу и сплюнул.
– Две минуты!
– крикнула Корделия.
– Деревня, - пробурчал Бюзар.
– Пошевеливайся, не то я тебя брошу!
Как только началась гроза, мотоциклист, который шел перед гонщиками, умчался вперед. Он дожидался велосипедистов на перевале, укрывшись в одной из машин. Гроза бушевала вовсю, и среди высоченных елей никого не было, кроме нас пятерых.
Из-за дождя грубые руки брессанца плохо ему повиновались, и ремонт занял две минуты сорок секунд.
Бюзар занес ногу на педаль и приготовился ехать.
– Сил у меня еще больше, чем в начале!
– прокричал он и с места взял большую скорость, брессанец следовал за ним, прилепившись к его заднему колесу.
– Они опережают лишь на одну минуту десять секунд, - заметила Корделия.
– Даже меньше, - сказал я.
– Уверен, что ведущие поднажали на подъеме... Сейчас увидим...
Я остался на месте. Корделия следила за секундомером.
– Тридцать секунд, - сказала она.
– Мешает гроза, а то бы
– Головная группа должна быть как раз под нами, на шестом повороте.
– Одна минута, - торжественно объявила Корделия.
– Видите, их все еще нет, - сказала Мари-Жанна. Лицо ее оживилось.
– А вы обязательно хотите их дождаться?
– спросила она.
– Одна минута тридцать секунд, - провозгласила. Корделия.
– Он там один-одинешенек в такую грозу, - сказала Мари-Жанна.
– Ничего, с ним эта деревенщина, - утешил я ее.
Но все же тронулся с места и нагнал наших парней.
Мари-Жанна высунулась в окошко. Дождь растрепал ее прическу.
Брессанец вел. Он поставил самую маленькую передачу. В низко опущенном седле, прильнув к рулю, коротконогий, с бычьим затылком и плечами шире руля, он яростно вращал педали. Казалось, он топчется на месте.
Бюзар с легкостью "сидел" у него "на колесе". Он ехал на средней передаче и менял ее только на поворотах, где подъем становился круче. Ноги у него были длиннее, поэтому при той же скорости двигал он ими медленнее, и это создавало впечатление еще большей легкости. Его угловатое лицо и нос с горбинкой вырисовывались над кряжистой спиной брессанца, как форштевень.
Я ехал рядом с ними, внимательно следя за виражами. Корделия не спускала глаз со спидометра.
– Двадцать два километра в час, - объявила она.
– Слава дурачкам!
– Они хорошо идут?
– спросила Мари-Жанна.
– А вы не видите, какая дорога? Вы когда-нибудь проделывали такой подъем на велосипеде? Профессионалы, асы, чемпионы не смогли бы ехать быстрее!
– Бюзару так хочется стать профессиональным гонщиком, - сказала Мари-Жанна.
– Пока что в основном трудится брессанец.
После второго поворота дорога вышла из леса. Дождь внезапно прекратился. Гроза быстро удалялась, устремившись к долине реки Желины. Гребни гор перед нами очистились от, туч.
Подъем стал более отлогим. Три последние витка шоссе были гораздо шире предыдущих: дорога петляла вместе с совсем еще юным горным потоком, еще ручейком, журчащим среди лугов, его исток находился где-то неподалеку.
Приятно пахло мокрой травой и нагретой землей. Крупные капли медленно стекали по листьям горечавок.
Бюзар положил руки поверх руля, выпрямился и откинул назад голову, словно наслаждаясь ветром. Потом он включил большую передачу, с легкостью обошел брессанца и умчался. Брессанец тоже перевел на большую передачу, но он уже с трудом вертел педали. Ему приходилось все время менять передачу, пока он не дошел до предпоследней; он нервничал, переключатель скоростей скрежетал. Меньше чем за минуту Бюзар отыграл у крестьянина двести метров.
– Он поступает не по-товарищески, - сказала Корделия.
– Этот паренек трудился больше него.