33 Буквы
Шрифт:
Ваш дивный голос, словно солнца свет...
Лене Ш.
Ваш дивный голос, словно солнца свет,
Меня ласкал, лица касаясь нежно.
Вы что-то говорили о судьбе,
А я кивал, внимая Вам прилежно,
Хоть не согласен с Вами был почти во всём.
И всё ж не возражал –
– Не смел я это делать,
Когда в моей руке Ваша ладонь,
Прохладная,
И я молчал. А пальцев Ваших дрожь
Меня, меж тем, всё больше волновала.
Я их ласкал, касаясь, как фарфор
Касаются, что тоньше, чем бумага…
Но тут, на миг, Вы наш прервали разговор,
И, улыбнувшись, мило и лукаво,
Вдруг мягко вырвали из рук моих ладонь.
Сентябрь 1993 г.
Я заслонюсь рукой...
Я заслонюсь рукой
От пламенного ока.
К чему вопросы,
Коль ответа нет?
Средь тысячи времён
Есть только лишь дорога.
И нет, увы, совсем,
Обетованных мест.
21.07.94.
В знойный день поёт мне ветерок...
Лене Ш.
В знойный день поёт мне ветерок,
С нежностью лаская мои кудри,
Что мой милый друг, увы, далёк;
И целует шаловливо в губы.
И от солнца разомлевшую листву
Приголубив, шепчет мне лукаво:
– Раз тебя покинул милый друг,
Не отвергни поцелуев тех, кто рядом!
Ласково он смотрит мне в глаза,
В его речи столько сладкой дрожи:
– Лишь моя всех краше госпожа!
Не упрямься и взойди на её ложе…
И прохладною рукой полуобняв,
Сладострастным вновь смущает словом:
– Она любит пламенней огня!
Она дарит – неземным восторгом!
Приходи ж, испей её до дна.
Нет на свете ничего дороже!
Её волосы – душистая волна.
И как облако, нежна девичья кожа.
Но, по-прежнему, я мрачен и угрюм:
Ни к чему сейчас мне это счастье.
Я во власти невесёлых дум:
– Где все письма? Кто их рвёт на части?
Улыбнулся кротко ветерок,
Заслонясь от солнышка рукою:
– Рвёт их, видно, чей-то чёрный рок!..
Верно, быть тебе – с моею госпожою!
01.08.94.
День был ясен и свеж...
День был ясен и свеж,
Как
А затем, вдруг, скис
В творог облаков.
И заплакал дождём,
И нахмурил лоб:
Вспомнил он о том,
Что вечером – умрёт.
Лето 1994 г.
Я заблудился среди снежных вихрей...
Я заблудился среди снежных вихрей.
Я вышел в путь, забыв о фонаре,
В чужом краю, в неведомой отчизне,
Оставив всё, наперекор судьбе.
Ушёл я в ночь, и тьма меня объяла.
Я прочь бежал от ложного огня.
И страх терзал, и сердце трепетало,
Но я искал, средь этой тьмы – себя.
Скрипучий снег. И колкие снежинки.
Что впереди – о том не знал никто.
Моё дыханье превратилось в льдинки.
И день настал, что мутное стекло.
И тут же я стёр этот день рукою:
Я не хотел, чтоб был неясным свет.
Но две звезды, столкнувшись надо мною,
Тот час свели мои труды на нет.
И я упал, ослепнувши от горя.
Упал лицом в холодный, липкий снег…
И вот всё кончено: толпится надо мною,
Терзая тело, стая злых комет.
01.01.95.
День расплавленной магмой вливался в сознанье...
День расплавленной магмой вливался в сознанье.
Солнце – оком безумным пылало с небес.
И одно за другим испарялись желанья,
Словно чьим-то дыханьем, уносясь от телес.
Возогналась душа, вдруг, под скорбные звуки.
Тень вздохнула и прочь вместе с ней отошла.
И остался лишь дух, да сознание скуки
Видеть мир только в чёрных и белых тонах.
И остался лишь дух – враг безумных желаний,
Враг любви, состраданья, надежд и мечты.
Тот холодный, пустой, что создал все созданья
И обрёк на познанье той своей пустоты.
27.05.95.
В тумане прошлого, безжалостном и зыбком...
Наташе Тунеевой.
В тумане прошлого, безжалостном и зыбком,
Уж мая отцвела зелёная улыбка,
Растаяв призрачно в безликой пустоте,
Где быть когда-то надлежит и мне,
И где, как в братской упокоены могиле
И Древний Мир и след вчерашней пыли.
О, мир бессмысленный! Жестокая судьба!