33 мушкетёра и жемчужина дао

Клыгин Александр Павлович

– Ну что, кому-нибудь надо в Марсель? – проорал кучер. – Ладно, на месте разберёмся. Передаём за проезд! У меня в такси контроль билетов на выходе!

Действительно, лошади остановились только в Марселе.

Подготовкакновомубалу

Где-то дня через три кое-как добрались до Парижа музыканты из Англии. Вечером был назначен бал, которого все ждали с нетерпением. Кардинал надеялся восторжествовать над Королём и Королевой, публично продемонстрировав, что Жемчужина украдена.

Дело в том, что,

несмотря на все старания гвардейцев, кардиналу так и не донесли, что д’Артаньян вернулся из Англии. Более того, Ришелье не знал даже, что он там был. На основе ложной информации кардинал решил, что д’Артаньян либо всё ещё во Франции без Жемчужины, либо с Жемчужиной, но в Англии. Успокоенный таким раскладом, кардинал спокойно готовился к балу.

Лесли Нильсен, единственный человек в Париже, знавший о возвращении Картуша и д’Артаньяна, тоже посмеивался в предвкушении бала, надеясь увидеть физиономию кардинала, когда тот увидит Жемчужину. Король слегка волновался – если верить пророчеству, Жемчужину уже давно должны были вернуть, но сам Король пока ещё не видел Жемчужины. Королева делала вид, что ей лень искать ожерелье в сейфе и успокаивала Короля, что на балу-то она обязательно появится при параде. Д’Артаньян, вернувшись из похода, завалился спать и проспал два дня. На третий день он отправился к Лесли Нильсену, чтобы узнать, какую дверь ему охранять во время бала.

– О! А вот и наш герой! – сказал Лесли Нильсен, когда д’Артаньян вошёл к нему в кабинет. – Рад вас видеть.

– Я тоже рад, – ответил д’Артаньян. – Я вот пришёл узнать – в каких кустах я сегодня буду торчать в качестве охранника?

– Ну что вы, дорогой мой д’Артаньян, какие кусты! – рассмеялся Лесли Нильсен. – Вы же у нас теперь вроде как неизвестный национальный герой, поэтому вы будете в танцевальном зале, на фейсконтроле.

– Спасибо! – сказал д’Артаньян. – Вот уж не ожидал такой чести!

– Это ещё цветочки, – снова рассмеялся Лесли Нильсен. – У меня такое чувство, что после этого бала вас сразу же произведут в мушкетёры.

– Правда? – спросил д’Артаньян. – Вау! Я в восторге!

– Ну, вообще-то, для официальной церемонии нам нужны все тридцать два мушкетёра, – ответил Лесли Нильсен. – А я выяснил, что нам троих не хватает. Вы так и не рассказали мне, где же Атос, Портос и Арамис.

– А, они задержались в пути, – ответил д’Артаньян. – У Портоса дуэль, Арамис практикует не-делание смерти, а Атос оттачивает своё адвокатское искусство.

Лесли Нильсен вопросительно посмотрел на д’Артаньяна.

– Кажется, его пытались арестовать за хранение фальшивых денег, – объяснил д’Артаньян. – Но не волнуйтесь: сразу же после бала я поеду за ними и привезу их в Париж. Всех троих.

– Приятно слышать, – сказал Лесли Нильсен. – Потому что ходят слухи, будто в Париж скоро прибудут сэр Эльдорадо и Гордон-Альф Шамвэй. Они по идее должны присутствовать во время зачисления в наши ряды тридцать третьего мушкетёра.

– Да, я должен сказать, что пока я был в Англии, там Робин Гуд просветлился и выразил желание стать мушкетёром, – сказал д’Артаньян. –

Может быть, он подойдёт вам больше, чем я?

– Молодец, д’Артаньян, не каждый бы сумел отказаться от такой возможности, – сказал Лесли Нильсен. – Я рад, что ты готов уступить своё место другому, но насчёт Робин Гуда у нас отдельное пророчество. И насчёт тебя тут тоже есть фраза, что ты будешь готов уступить место Робин Гуду, но он откажется.

– Да, он уже отказался, – кивнул д’Артаньян. – Слушайте, сенцей, а много ещё про меня в этом пророчестве? Я бы хотел его почитать.

– Понятно, что хотел бы, – усмехнулся Лесли Нильсен. – Но это потом. Мы сейчас пойдём на бал, затем ты вернёшь в Париж Атоса, Портоса и Арамиса, а там видно будет. Всё понял?

– Конечно, – кивнул д’Артаньян. – Значит, я сегодня на фейсконтроле?

– Молодец, что запомнил, – кивнул Лесли Нильсен.

Дворяневсехстран-соединяйтесь!

И вот снова сумасшедший бал! В танцевальном зале расположились все придворные музыканты, а музыкантов из Англии почему-то видно не было – видимо, задерживались в гостинице или пили чай в пять часов. Д’Артаньян, стоявший на фейсконтроле, не отказал себе в удовольствии остановить кардинала и сказать:

– Извольте показать ваше приглашение, месье, а то что-то лицо ваше мне незнакомо.

Кардинал, покраснев от гнева, буквально впечатал приглашение в лицо д’Артаньяну.

– Благодарю вас, месье Ришелье, – сказал д’Артаньян. – Можете проходить.

Следом за кардиналом шёл Рошфор, и тут уж покраснел д’Артаньян.

– Добрый вечер, месье! – сказал д’Артаньян. – Извольте назвать ваше имя и принять мой вызов на дуэль, а то в прошлый раз вы так быстро от меня сбежали, что я даже не успел выяснить, как вас зовут.

– Меня зовут граф Рошфор, – ответил Рошфор. – Буду рад скрестить с вами шпаги в любое удобное для вас время.

– Хорошо, тогда проходите, – сказал д’Артаньян. – Желаю хорошо повеселиться.

– А могу я прежде узнать ваше имя? – спросил Рошфор.

– Меня зовут д’Артаньян, – ответил д’Артаньян. – Хорошенько запомните это имя, вы его ещё услышите.

– Неужели?! – ухмыльнулся Рошфор и проследовал в зал.

Когда в танцевальном зале Лувра собрались уже почти все гости, кардинал подошёл к Королю и елейным голосом спросил:

– А где же Её Величество? Может быть, она себя неважно чувствует?

– Нет, почему же, Её Величество сейчас будет, – тоже улыбнувшись, ответил Король.

– В народе всё ещё ходят слухи о том, что ваша Жемчужина украдена из дворца, – намекнул кардинал.

– Уж не вы ли их распускаете, кардинал? – спросил Король.

– Да как вы могли подумать?! – воскликнул кардинал, но тут в зал вошла Королева.

Вместе с Королевой вошёл и Лесли Нильсен, пожелавший наблюдать всю сцену в действии. Кардинал бросил победный взгляд на Королеву, но, увидев на ней ожерелье с Жемчужиной Дао, остолбенел. Король же, увидев ожерелье, улыбнулся ещё шире и, повернувшись к кардиналу, произнёс: