33 рассказа об ученых
Шрифт:
Степан Петрович оценивал камчатскую землю и с точки зрения её возможного хозяйственного использования. Он наблюдал за природными явлениями, заморозками и осадками, изучал свойства почв, высевал ячмень и другие культуры и пришёл к выводу, что на Камчатке можно сеять хлеб и получать урожаи.
Он бесконечно собирал, выменивал и даже закупал на свои собственные средства экспонаты для Петербургского музея – Кунсткамеры. Так, он выменял у одного из шаманов бубен, который служил камчадалам для общения с духами.
Учёный много внимания уделял коренным жителям. Он подробно описал их основные племена – коряков, ительменов, айнов. Как и раньше, он интересовался лингвистикой и составлял словари местных диалектов.
Самый славный научный труд Степана Крашенинникова называется «Описание земли Камчатки». Он был издан в 1756 году и вскоре переведён на четыре языка. Этот труд интересен тем, что в отличие от других научных работ того времени написан живым русским языком, понятным любому грамотному человеку, без лишних заумствований и латинских терминов. А самое главное, что описания расположены автором не в хронологическом порядке, а в тематическом: география, геология, ботаника, зоология, этнография и т. д. Это классическая научная монография в нашем современном смысле слова.
Помимо основного научного труда, Степан Петрович оставил после себя также «Описание пути от Большерецкого острогу вверх по Большой реке до тёплых вод и оттуда до имеющейся на Аваче реке близ её устья горелой сопки», «Описание пути от Верхнего до Нижнего Камчатского острога», «Описание камчатского народа», «Описание камчатского народа, сочинённое по сказыванию камчадалов», «Об укинских иноземцах», «О коряках оленных», «Описание корякского народа», «О курилах, живущих на Поромусир и Оннекута островах, которые от русских другим и третьим Курильским островом называются», «Описание Курильских островов по сказыванию курильских иноземцев и бывалых на оных островах служивых людей», «О заготовлении сладкой травы и о сидении из нее вина», «О касатках», «О завоевании Камчатской землицы, о бывших в разные времена от иноземцев изменах и о бунтах служивых людей». Гигантское научное наследие!
В 1741 году Академия Наук решила «помочь» неутомимому исследователю и высадила на полуострове научный «десант» в виде иноземных профессоров (опять иноземных! Ох, уж это засилье иностранцев в 18 веке). Это были профессор астрономии Людовик Делиль де ла Кроер и адъюнкт Георг Вильгельм Стеллер, специалист по ботанике и географии. Они начали с того, что… выселили Степана Крашенинникова из избы, в которой он жил, – она была построена, кстати, на личные средства Степана Петровича, чтобы поселиться в ней самим. После этого они начали «руководить» нашим учёным, считая себя подлинными научными светилами. Самостоятельная научная деятельность Крашенинникова на этом, увы, закончилась.
Вскоре «светила» отправили его в Иркутск, и больше на Камчатку Крашенинников уже не вернулся. В Санкт-Петербурге он обобщил все собранные материалы и представил их Академии наук. В 1750 году он был удостоен звания профессора и ректора университета.
Но следует сказать, что свою жизнь он закончил в крайней нужде.
По поводу бедности Степана Петровича известный в то время поэт Сумароков с грустной иронией писал:
Танцовщик – ты богат. Профессор – ты убог.Конечно, голова в почтенье меньше ног.В 1755 году Степан Петрович скончался в ужасающей бедности. В последнее время денег в его семье не хватало не только на лекарства, но даже на пропитание. Он оставил после себя небольшую библиотеку, научные дневники, коллекцию семян и… вдову с шестью детьми.
Вдова Крашенинникова не имела денег на погребение мужа и
Если бы профессор Крашенинников избрал себе в юности иной путь и другую профессию, более денежную, то, наверное, преуспел бы и стал бы зажиточным человеком. И никто так не узнал бы, как выглядит Камчатка, какие населяют её племена, какие водятся там звери и птицы. Но Степан Петрович шёл своим путём, трудным и неповторимым. Таковы все настоящие учёные. Они идут вперёд, во мглу, в неизвестность. Они болеют, страдают, падают, терпят невзгоды. Но они прокладывают путь всему остальному человечеству, которое всегда с удовольствием (но не всегда, правда, с благодарностью) пользуется плодами их трудов.
Всё, что вы хотели знать о Лукоморье
Семён Ремезов
(1642–1721)
Приходилось ли вам заполнять в школе контурные карты по географии? Надписывать названия морей, рек, горных хребтов? Я знаю, как это сложно. Особенно если нет интернет-сайтов, с которыми можно свериться. Но – поверьте – ещё сложнее было человеку, который сам нарисовал первую карту. Звали его Семён Ульянович Ремезов, и жил он очень давно. Он родился в 1642 году в сибирском городе Тобольске и был боярским сыном. Так именовали потомков младших членов княжеских дружин – «отроков», то есть людей незнатных, но на службе у московского государя. Семён Ремезов исполнял в Западной Сибири обязанности, как сейчас сказали бы, налогового инспектора: собирал хлебные и денежные подати с русских крестьян и ясак (так называли налог в виде шкурок пушных зверей) с местных племён.
По службе ему приходилось много ездить. Будучи человеком наблюдательным, Семён записывал всё, что видел, и рисовал «чертежи» местности. Карт как таковых ещё не было: на Руси не знали ни параллелей, ни меридианов и не умели определять точные координаты – этому искусству наши предки научатся позже, благодаря Петру Великому.
К сорока годам Семён стал опытнейшим чертёжником. Он очень точно умел наносить на бумагу схему местности и планы городов, например, своего родного Тобольска. Кроме того, он был известен в Тобольске как архитектор каменного Кремля, иконописец и мастер-знаменщик, который мог сшить и художественно украсить воинское знамя. В военных походах ему тоже приходилось участвовать: в 1696 году он прошёл большой путь в составе военного отряда за рекой Ишим, неоднократно вступая в бой с местными «немирными» племенами. Задачей Семёна Ульяновича было «учинить чертёж», то есть составить карту, с точным обозначением всех географических препятствий на пути отряда, как водные преграды, горы, болота, а также с обозначением всех населённых пунктов.
Возвратившись из трудного похода, Ремезов получил задание от Боярской думы изготовить чертёж гигантского Тобольского уезда. Метод Ремезова состоял в том, что он сначала наносил на бумагу густую сеть рек со всеми притоками, и эта речная сеть служила основой для всех остальных элементов. Ремезов собирал и накладывал на карту не только рельеф местности и реки с озёрами, но и данные по экономике, этнографии и истории местных сибирских народностей. К чертежам Ремезов прилагал перечень условных знаков: лесов, лугов, болот, острогов, церквей, монастырей, мельниц, рыболовных промыслов, волоков между реками. Встречаются надписи, указывавшие на наличие песков, пашен, колодцев, дорог и солеварен.