№333, или Притворись, что любишь 2

Рымарь Диана

— Конечно, я не она! Меня зовут Жанна Лебедева…

«Громов перепутал!» — вдруг доходит до меня.

— Девушка, милая, — обращаюсь к ней как можно мягче, — а Ждана Лебедева здесь где-нибудь есть?

Она смотрит на меня с доброй долей сочувствия и качает головой:

— Вряд ли, после переписи нашлась только одна Лебедева — я!

— Да чтоб тебя… — резко выкрикиваю и тут же жалею, поскольку девчонка мгновенно съеживается в комочек. — Извини!

Вылетаю из комнаты, встречаю по пути какую-то уборщицу, прошу указать мне,

где директорский кабинет. Захожу внутрь без стука и ору с порога:

— Это не она!

Громов поворачивается в мою сторону, тут же сидит Поляков и еще пара неизвестных мне людей в погонах.

— Что вы хотите, Натан Альбертович? — щурит глаза Поляков.

— Я хочу найти свою девушку! И пока я ее не найду — не уйду, так и знайте!

— Громов, разберитесь… — командует Поляков.

Детектив кивает мне в сторону двери и выводит наружу.

— Что не так? — басит недовольно. — Я нашел тебе твою Ждану Лебедеву!

— Не Ждану, а Жанну!

Объясняю ему, что произошло, а он только чешет в затылке.

— Но это единственная девушка с такой фамилией… Пойдем по комнатам…

И мы идем на поиски. Заходим чуть ли не в каждую дверь в этом треклятом приюте для жертв насилия — какой же он здоровый! Бродим чуть ли не час, опрашиваем, а толку ноль.

— Ты сказал, не всех спасли…

Громов неохотно кивает:

— Жертвы были, но погибших опознали, Лебедевой среди них нет, так что будем искать!

После его слов чувствую себя немного увереннее.

— А что в том зале? — киваю головой туда, откуда раздается музыка.

— Там дети, с ними занимаются.

— Дети? — хмурю брови.

— Ну конечно, дети! Ты думаешь, как такое большое количество женщин держали в подчинении? У клуба в заложниках находились их дети!

«Может, и у Жданы тоже?» — приходит в голову абсурдная мысль.

У этой женщины идеальная грудь! Ее стопроцентно не касался ни один младенец, хотя, может быть, она просто не кормила таким образом?

— Я хочу взглянуть на детей!

Громов прищуривается, чувствую, что очень хочет отказать, но всё же не делает этого. Позволяет мне войти и осмотреться.

В большом зале шумно и весело. Воспитательница играет на пианино, а вокруг нее стайка ребят от семи до десяти лет. Есть группы детей помладше, постарше. Кто рисует, кто что-то лепит, кто просто читает книги.

Обойдя зал кругом, я вдруг замечаю у окна одну особенную девочку. Она ничего не делает, просто смотрит в окно каким-то грустным и невероятно взрослым взглядом.

Мне не нужно никаких анализов, никаких доказательств, чтобы узнать в этой рыжей девчушке дочь моей Жданы. Это маленькая она. Хрупкая, совсем еще юная, но уже очень красивая. Маленькая девочка-девушка… она тонкая, как тростинка, у нее такие же бровки домиком, пухлые губки, такой же разрез невероятно голубых глаз.

— Как тебя зовут, малышка? — спрашиваю, подойдя ближе.

— Аня! — говорит она ничуть не стесняясь.

«Мы

с Анечкой ходили в кино!»

«Мы с Анечкой были на кукольной пьесе!»

Я бесконечно слышал от Жданы «мы с Анечкой» да «мы с Анечкой»… А дважды два не сложил! Ну конечно, с какой такой подругой можно ходить в цирк, зоопарк, кататься на лошадях. Естественно, это ребенок! Ее ребенок!..

Смотрю на эту малышку, а самого аж до костей пробирает. Пусть делал не я, пусть вообще вижу эту рыжую мелочь первый раз в своей жизни, но отчего-то вдруг чувствую за нее ответственность. Даже больше, хочу нести эту ответственность. Да, дочка не моя, но Жданина, а значит, по умолчанию дорогой для меня человечек.

— Анечка, а где твоя мама?

Вдруг знает…

Глаза девочки мгновенно увлажняются, и она говорит жутко расстроенным голосом:

— Она куда-то пропала! Раньше она мне каждый день звонила, но уже давно не звонит… А ты — дядя Натан, да?

Вот этого не ожидал. Стою и не знаю, как реагировать.

— Ты знаешь, как меня зовут?

— Мама про тебя рассказывала… Что ты добрый, что ты хороший… И я видела сотню твоих фотографий! — с грустной улыбкой отвечает она.

— Господи, я надеюсь не те, что были сделаны в горах?

Девчонка слишком рьяно мотает головой, из чего делаю вывод, что, конечно же, те тоже видела. Поджимаю губы, вспоминая шутовские фото, которые Ждана делала во время нашего похода. Тогда я проспорил ей желание, и она заставила меня позировать в юбке. Пари — дело святое. В тот день мы с ней много дурачились... до чего же хороший был день!

Дочери про меня, значит, рассказывала… А мне про нее не стала! Крепко держала свой маленький рыжий секрет.

— Анечка, — вдруг решительно к ней обращаюсь, — а ты не хочешь пожить у меня, пока я ищу твою маму?

— Ты будешь ее искать? — спрашивает девочка с надеждой.

— Конечно буду! — быстро киваю. — И обязательно найду!

Она улыбается мне и неожиданно спрашивает:

— А потом?

— Что потом?

— Потом мне тоже можно будет с вами жить?

До меня не сразу доходит, как глубок и важен для девочки этот вопрос, но я всё же догадываюсь.

— Да, Анечка, ты всегда сможешь с нами жить!

Глава 72. Анна и Флора

Тогда же:

Натан

— Как это я не могу ее забрать? — буравлю старшего воспитателя хмурым взглядом.

У нее усталое лицо, а в высокой прическе полно седых волос — должно быть, немало повидала за свою жизнь, однако слабее от этого не стала. На мои возмущенные возгласы вообще никак не реагирует. Понимаю, я не первый и, наверное, далеко не последний, кто пытается на нее давить, и всё же были надежды на более удачный исход.

— Я — жених ее матери! — в который раз повторяю.

— Но не отец… — тут же отбивает подачу она.