34-Ежки для Кощея
Шрифт:
— Знаешь, Мирослава, ты нисколько не меняешься! Только и думаешь, что о себе! На свадьбу и ту не позвала! — Полетел камень в мой огород.
— Хватит, Илория! — стукнул кулаком по столу отец. — У Мирославы, должно быть, имелись причины не приглашать нас на свадьбу.
Не подвёл меня отец.
— Ты прав батюшка. Обещаю, я потом вам обо всём поведаю. Ничего не скрою, — благодарно промолвила я.
— Ничего, мы подождём, — накрыл мою ладонь, своей папенька.
— Не желаете послушать походного министреля? —
Царь громко хлопнул в ладоши и штора, закрывающая вход в шатёр, тотчас отодвинулась. Нашим очам предстал мужичок с брюшком, среднего роста, бережно сжимающий гусли. Менестрель поклонился и опустился на деревянную лавку у входа. Его пальцы забегали по инструменту, щипля за струны. Гусли мелодично затренькали, услаждая слух, и он завёл балладу о бравом богатыре, достойную царя. Я едва не прослезилась. Домом сильнее повеяло. Судя по затуманенному взгляду подруги, родителей и царя-батюшки, схожие ощущения посетили и их.
Под мелодичное пение гусляра мы пили ягодный чай и угощались ароматным медком. Велимир неплохо поддерживал праздную беседу за столом. Справедливости ради стоит заметить, он больше слушал, чем рассказывал о себе. Остальные тоже не спешили делиться секретами. Поэтому разговор вели на отвлечённые темы: о предстоящем замужестве Савины, о посевах и засухе, о великих царях и королях.
Поблагодарив царя за радушный приём, обняв родителей на прощание, я с Зиги и Велимиром вернулась за замковые стены. Савина отправилась с женихом в его палаточный лагерь. Ей предстояло уговорить Станислава дать её пёрышко жар-птицы.
Сказав Велимиру, что хотим перед ужином прогуляться по саду, мы с Зиги улизнули от него. Первую четверть часа мы с другом потратили, разыскивая садовника, следующую на поиски цветика-семицветика. Понимаю, срывать редкий цветок без спроса некрасиво, но без него нам не отыскать Драгомира.
Блуждая в тщетных поисках по саду, мы случайно набрели на узкую неприметную тропинку. Не знаю, чем она привлекла меня. Но чем-то привлекла. По её бокам раскинулись невзрачные, с виду обычные цветники. Пройдёшь мимо и не заметишь. Зиги сразу предложил уйти, но я захотела остаться. Не зря! Они были прекрасны! В смысле цветики-семицветики! Они складывали лепестки к центру, демонстрируя их блёклую сторону. Я готова была от радости захлопать в ладоши.
Я нашла редкий компонент!
— Не доброго денёчка, мисс Мирослава! — ударил мне в спину приторно учтивый голос Руслава Ладимировича. Вот те раз! Садовник и ехидничает. — Ваше Величество! Какими судьбами к нам пожаловали?
— Отвратного дня, Руслав Лудамирович, — вяло поздоровалась с ним я.
— Нам нужен цветик-семицветик, — с усмешкой на губах произнёс Зиги.
— Зачарованные цветы гостям рвать не положено, — не дрогнул
Вот это выдержка. Глядя на садовника, и я не стала падать духом.
— Нам не нужен цветок целиком, нам хватит его лепестков. — Пока отвечала Лудомировичу, присмотрела себе крупный экземпляр. — Они у цветка потом заново отрастут.
— По лепестку в год? — Усомнился садовник и выдал коронное: — Не положено!
— А вашим помощникам?
Садовник обвёл тревожным взглядом вверенные ему цветники.
— Здесь собраны редчайшие виды! — возмущённо зашипел он на меня. Другого ответа мне не нужно было.
Я развернулась и подошла к понравившемуся цветку.
— Да вы… Да я на вас жалов… Вандалка!!! — не хватало слов садовнику, чтобы выразить то, что лежало у него на душе. Зато между нами не осталось недомолвок. Я ему не нравилась! — На кой вам Мирослава сдался цветик-семицветик?
— Омолаживающую настойку варить буду, — не глядя, ответила ему.
Примерилась к лепестку. Аккуратно схватилась за него. Как дёрнула!
— Ры-ы-ы!!!!!! — прорычали тонюсеньким голоском. — Загры-ы-ы-зу!
В испуге схватила за стебель и выдернула цветок с корнем.
— Опс!
— Опс?! — ехидно передразнил меня… цветик семицветик, покачивая бутоном. С недостающим лепестком. — Дурында! Ты выдернула меня, лишила лепестка, а значит, нарушила наш с князем уговор! Мне полагается моральная компенсация! То-то же! Толстопузик бегом смотался за особой зачарованной подкормкой! Или князю нажалуюсь!
Вон, почему он такой крупный и ухоженный. Постоянно права качает, и похлещи моего, Лудомировича изводит.
— Чего стоишь пнём?! Давай сажай обратно! Да землю хорошенько взрыхли!
Поражённая его наглостью, честное слово, я случайно разжала пальцы, и цветок шмякнулся на землю.
— У тебя что, руки не из того места растут? Из жопы? — сам зарылся корнями в землю паршивец.
Меня неожиданно осенило.
— Вы и не собирались нам мешать, Руслав Ладимирович?
— Я обязан был попробовать вас остановить. Видите — не вышло, — не подумал отпираться садовник. Как и не побежал за подкормкой. — Вам лучше поторопиться. Скоро сюда придут помощники. Если застанут вас здесь — доложат князю.
Садовник выглядел очень довольным.
— Вы, значит, не собираетесь о нас никому докладывать? — совершенно невозмутимо спросил у него Зиги.
— Разве я сам себе враг? Компост радужный, столько жалоб на меня вывалит, мигом потеряю место. Поверьте, этому паразиту не помешает преподать урок учтивости.
— Ты слизень бесхребетный, забыл, что должен обо мне заботиться?! — Потряс листьями цветик-семицветик.
— Я забочусь. Пришла пора твоей линьки, — не дрогнул Лудомирович.
Сложив зеленные листочки кукишом, цветик-семицветик дал дёру.