34-Ежки для Кощея
Шрифт:
— Я думал, потерял тебя, — произнёс он, касаясь своими губами моих губ.
— Не надейся. Забыл? Вместе навсегда, — срывающимся шёпотом ответила ему.
— Ты должна была сдохнуть! — орал Сергий, пытаясь освободиться из хватки Кощеев.
Преодолев магическую блокировку, он растратил остатки магического запаса на смертельный выброс. Он пожертвовал магической подпиткой, ради возможности убить меня. На него нацепили блокирующую магию браслеты, усиливающие эффект камеры. Физические силы оставили Сергия, движения сделались более слабыми и заторможенными.
— Вы
Решив видимо, что они понесли достаточно потерь, Маяковский открыл меж-мировой портал.
— Вы обвиняетесь в сговоре с целью свержения законных правителей. В десятках смертей. В многократных попытках убить Ёжку Мирославу. В хладнокровном убийстве патрульных во время вашего задержания, — отрешённо озвучил Маяковский.
Схватив за грудки Сергия, он запихнул его в сияющий провал. Коротко кивнув Кощеям, Маяковский скрылся в портале.
С уходом патрульных, Кощеи не сговариваясь спешно простились с нами. На улице стемнело, царские солдаты с воинами разбили лагерь. Устав дурачиться Евражка, уселся под стенами замка и прикорнул.
— Навестим твоих родителей? — предложил Драгомир и вывел меня в коридор.
Усыплённая Зигуриусом стража продолжала дрыхнуть. Драгомир взял меня за руку и активировал потальное кольцо.
Глава 31
Когда я оказалась за стенами замка, хранитель моментально учуял меня. Проснулся и с жутким "У-у-у-у…" понесся ко мне. Он быстро преодолел разделяющее нас расстояние. Выпустив тонкие веточки из лап, бережно обнял меня.
— Мира!!! — порыкивая, протянул он.
Наше появление с Драгомиром заставило выставленных дозорных среагировать на наше появление. Они доложили куда надо.
— Мира, доченька! — появилась из яркого шатра маменька.
С трудом уговорив Евражку отпустить меня, позволила матушке заключить меня в свои объятия. Затем очередь папеньки настала.
Никогда прежде я так не радовалась встрече с родителями. Испереживались они из-за меня. Жаль, радость омрачал предстоящий разговор с Драгомиром. Я не знала, как ему сказать о похищении Валентина. Мне хотелось поскорее остаться с ним наедине и во всём сознаться. Не сомневаюсь, он правильно поймёт меня.
В ночи, полыхнуло тёмное марево портала, золотистыми всполохами очерчивая воронку. Из портала стрелой вылетел Петруха, за ним вышли старейшины с Князем.
— Беда случилась Мирослава! Староста Акулина с сёстрами похитили Валентина. Грозятся в козла его превратить, коли Драгомир к ним не явится! — сбивчиво рассказал о произошедшем домовой.
Маменька с папенькой, царь батюшка вышедшей встретить Кощеев, непонимающе взирали на него. Вдаваться в подробности, не было времени. Я по очереди обняла родителей и пообещала:
— Я потом вам объясню. — Ох, и длинный разговор нам предстоял. Я постоянно скрытничала, многое от них скрывала, по возвращению, нужно будет это исправить. —
Папенька с сомнением взглянул на меня.
— Пожалуйста.
Его взгляд прояснился, он с отеческой заботой произнёс:
— Ступай, коли надо.
— Не прощаемся Мирослава, свидимся на твоей свадебке, — напутствовал царь-батюшка. Затем отошёл к солдатам и велел им вернуться к разведённым кострам.
— Не позволяй бабушкам запудрить тебе голову, — посоветовала на дорожку маменька. Поцеловала в щеку и отпустила с миром.
— Пойдём знакомиться с твоими старшими родственницами, цветочек. Надо пригласить их на официальную церемонию, — и я поняла, Драгомир нисколько не опасался бабулей, да и зла на них не таил.
Его ласковые слова, словно тёплые касания ветра в холодную ночь согрели, успокоили меня. Не знаю, откуда, но я точно знала, наши неприятности закончились. Любые сомнения и страхи остались позади. Самое важное, что мы с Драгомиром наконец вместе.
Над ухом что-то дзынькнуло. Я подскочила и подставила руку почтовому вестнику. Он раскрылся короткой запиской: «Мирослава, ты ранила моё сердце и глубоко разочаровала. Я отзываю своё приглашение. Тебя на академическом балу заменит Цветана. Она оказала мне огромную честь и приняла приглашение на бал».
В подписи послание не нуждалось. Елисей нашёл свою драгоценную половину, и они стоили друг друга. Я искренне желала им счастья. В идеале вдали от нас с Драгомиром.
Эпилог
— Ваш товар наш купец!
— С кем имею честь говорить? — вышла на крыльцо староста Акулина.
— Чай не узнала ягодка меня? — пренебрежительно ответил ей Деян из рода Кощеевых.
Старейшина храбрился и не показывал виду, как встревожила его встреча с бывшей возлюбленной. Как всколыхнулись давно забытые чувства. Как всколыхнулся молодецкий задор.
Старейшина пришёл не один, с подмогой. В лице верного друга Агнехрона, названных сыновей Велимира с Драгомиром, с двоюродной внучкой старосты — Мирославой, которая непонятно зачем, прихватила с собой домового. Ради них он сдержался и не поддался искушению, закинуть на плечо желанную зазнобу и спрятать, где её никто не найдёт. Что потом он будет с ней делать, старейшина не думал. Обида у него на сердце тяжким грузом лежала, житья не давала. Постоянно мучила, не давая забыть: «Ёжки коварны. Им верить нельзя». Мирославу старейшина считал исключением.
— Деян, хитрый лис, ты ли это? — внимательно присмотрелась к нему староста клана ветров.
Закончив осмотр, Акулина ехидно хмыкнула. Старейшине до того обидно сделалось. Во взгляде давней зазнобы и в помине не наблюдалась никакого уважения. Не хватало до кучи, чтобы она ему под ноги плюнула, да со ступенек спустила. Она видно своим чародейским чутьём учуяла, по ейному, не будет. И не ошиблась. Старейшина не собирался позволить Акулине опоить его второго названного сына любовным зельем.