35 Мая

Кестнер Эрих Эмиль

– Я тут портье. Что вам угодно?

– Мы хотим на Южные моря, – отвечал дядюшка.

– Идите все время прямо, не сворачивая, – сказал привратник, повернулся спиной к пришельцам и захрапел что было мочи.

– Надеюсь, этот храп вас не слишком утомит, – заметил дядюшка Рингельхут.

Но толстяк уже задрых или попросту поленился ответить.

Конрад огляделся вокруг. Они были во фруктовом саду.

– Дядя! Ты только погляди! – закричал он. – Тут на одном дереве растут и вишни и яблоки и груши и сливы!

– Что ж, весьма удобно, – заметил дядя.

Но Вороному не

слишком нравилась страна Безделия.

– Эти фрукты еще собирать надо, – разочарованно протянул он. – Меня лично эта страна не очень-то устраивает.

Конрад, внимательно приглядевшись к странному четырехфруктовому дереву, подозвал поближе дядю и Негро Кабалло. И то, что представилось их взору, было в высшей степени практично: на стволе дерева находился автомат с ручками и надписями. «Один раз потянуть за левую ручку – 1 ОЧИЩЕННОЕ, НАРЕЗАННОЕ ЯБЛОКО» – прочитали они. «Два раза потянуть за левую ручку – 1 КОМПОТ АССОРТИ». «Один раз потянуть за правую ручку – СЛИВОВЫЙ ПИРОГ СО ВЗБИТЫМИ СЛИВКАМИ».

– Это уж чересчур, – сказал дядя и два раза потянул за правую, ручку. В ответ раздался звонок и с дерева скатилась тарелка с вишневым мармеладом.

Тут все трое принялись дергать за ручки на фруктовых деревьях и лакомиться напропалую. У Вороного проснулся неумеренный аппетит и два дерева он опустошил полностью, но так и не насытился. Дядюшка Рингельхут торопил его ехать дальше. Однако конь заявил:

– Идите себе пока, а я вас догоню.

Конрад с дядей шли прямо-прямо, все больше углубляясь в страну Безделию. Иногда дорогу им с кудахтаньем перебегали куры. Они тащили за собой маленькие сверкающие сковородки. Завидев идущих людей, куры останавливались и тут же неслись яичницей с ветчиной или же омлетом со спаржей. Но Конрад отказывался есть, он был слишком сыт. Тогда куры, волоча за собой сковородки, скрывались в кустах.

– А люди здесь, похоже, совсем не водятся, – сказал мальчик.

– Да нет, люди тут наверняка есть, – возразил Рингельхут, – а иначе эти автоматизированные деревья не имели бы никакого смысла.

И дядя оказался прав. За поворотом дороги они увидали дома. Дома были на колесах, запряженные лошадьми. Благодаря этому, люди, живущие в них, могли, не вставая с постели, куда-то все-таки добраться. Кроме того, на окнах спален висели громкоговорители. И если двум бездельникам вдруг припадала охота побеседовать, они понукали лошадей, те свозили дома поближе друг к другу и так можно было общаться через громкоговорители. Даже не встречаясь лицом к лицу.

Конрад указал на два таких дома. Дядя и племянник на цыпочках подкрались поближе и услышали голос, очень заспанный, раздававшийся из громкоговорителя:

– Дорогой президент, какая у нас нынче погода?

– Понятия не имею, – отвечал второй громкоговоритель, – я уже десять дней не вылезал из постели.

– Ну уж в окошко-то вы могли бы выглянуть, если вы нами правите!

– А отчего же вы сами не выглянете, дорогой Ханеманн?

– Я с позавчерашнего дня лежу лицом к стене, а повернуться мне лень.

– Точь-в-точь как мне,

любезный Ханеманн.

– Н-да, господин президент, значит, придется нам отказаться от сводки погоды.

– Мне тоже так кажется, милый мой Ханеманнчик. Ну, пока! Счастливых сновидений!

– И вам также, господин президент. Всего наилучшего!

Оба громкоговорителя зевнули. И дома вновь разъехались.

– А давай глянем разок на этого президента! – предложил Рингельхут.

И они пошли за медленно катившимся президентским дворцом. Когда он, наконец, остановился в автоматическом фруктовом саду, они с любопытством заглянули в окошко.

– До чего жирный тип, – пробормотал дядюшка.

– Господи! – воскликнул Конрад. – Да это же толстяк Зайдельбаст!

– Откуда ты знаешь президента Безделии?

– Это толстый Зайдельбаст из нашей школы. Он одиннадцать раз оставался на второй год, и все от лени! – сообщил Конрад. – В третьем классе он женился и уехал из города. Мы и понятия не имели, что он стал президентом Безделии!

Конрад постучал в окно и крикнул:

– Эй, Зайдельбаст!

Президент, толстый, как привязной аэростат, сердито перевалился на другой бок и недовольным голосом спросил:

– В чем дело?

– Ты меня не узнаешь?

Зайдельбаст открыл маленькие глазки, едва уже заметные на его жирной физиономии, с трудом улыбнулся и спросил:

– Конрад, а ты что здесь делаешь?

Дядюшка Рингельхут помахал в знак приветствия своей шляпой и сказал, что доводится Конраду дядей, что здесь они, так сказать, проездом, а путь их лежит к Южным морям.

– Я провожу вас до границы, – сказал президент Зайдельбаст. – Мне только надо сперва немного подкрепиться, господа! – Он сунул руку в ящик тумбочки и вытащил оттуда коробку с пилюлями. – Для начала несколько пикантных закусок, – вздохнул он, положил в рот белую пилюльку и нажал на кнопку. И тут же на противоположной стене появился экран, а на экране сардины в масле, яйца по-русски и салат с говяжьим языком.

– А теперь чудесный жареный гусь с хрустящей корочкой, – проговорил президент, взял розовую пилюлю и снова нажал на кнопку.

И вот на экране роскошный жареный гусь с яблоками и огуречным салатом.

– А на десерт мороженое с фруктами, – произнес Зайдельбаст, положил в рот желтую пилюлю и в третий раз нажал на кнопку.

На экране возникла красивая вазочка с мороженым и разрезаными пополам персиками. У Конрада потекли слюнки.

– Почему вы только глотаете пилюли? – осведомился дядюшка Рингельхут. Его, как аптекаря, это особенно заинтересовало.

– Еда слишком утомительное дело, – объяснил президент. – А так глотаешь себе пилюли и смотришь картинки – тоже очень вкусно, но требует куда меньше усилий.

Пока наши путешественники диву давались, Зайдельбаст выкатился из кровати. Он был в плавках, остальные предметы одежды были нарисованы на его коже: воротничок, галстук, штаны, рубашка, носки и ботинки.

– Здорово, правда? – спросил он. – Мое изобретение! Индантрен – особо прочный краситель. Эти вечные одевания-раздевания отнимают кучу времени и стоят немалых трудов. – Он охнул, застонал и вышел из комнаты.