352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн
Шрифт:
Каммхубер ничего не сказал в ответ на возражения Эриха. Его мягкий уклончивый ответ явно был советом.
– Эрих, никогда не говори об этом, – сказал генерал. – Мы рады закупить этот самолет. Политики решили его покупать.
Если бы Эрих послушался этого доброжелательного и умного офицера, много сделавшего для германских ВВС, он бы сохранил свой мир. К несчастью для него, люди, задававшие ему прямые вопросы, получали на них прямые ответы. С F-104 не следует спешить. Сплетни и шепоток, просочившиеся в политические круги, укрепили существовавшее там мнение, что Эрих не является хорошим офицером.
Катастрофический опыт, который германские ВВС получили при столкновении с F-104, трагическим и дорого обошедшимся способом подтвердил правоту заключения Эриха
Действительной же причиной сопротивления было то, что Штайнхоф являлся генералом, знающим свое дело. Здравый смысл и логика всегда руководили его действиями, когда он получил свой первый крупный пост – место представителя Германии в Совете НАТО в Вашингтоне. Он производил неизгладимое впечатление на всех, кто с ним встречался. Его обожженное лицо не сдерживало его динамической личности. Когда политические обстоятельства вынудили осенью 1966 года сделать его инспектором ВВС (инспектор ВВС в Германии фактически является командующим ВВС), именно его деятельность и его готовность взять на себя ответственность помогли преодолеть кризис со «Старфайтерами».
Штайнхоф провел серьезную реформу программы F-104. (Тысячи людей занимались проблемами F-104, однако именно руководство является ключевым элементом, как знание ноу-хау обеспечивает прорыв в производстве. В 1965 году потери F-104 на 100 000 летных часов составляли 41,9 %. В 1967 году потери F-104 на 100 000 летных часов составляли 10,7 %. Этот уровень потерь F-104 был самым низким в мире.) Он организовал серьезное обучение и усиленную летную практику. Именно таким образом действовал и Эрих Хартманн, создавая JG-71. Можно привести еще один пример прозорливости Белокурого Рыцаря. Из первых 16 пилотов, которых он обучил для эскадры «Рихтгофен», сегодня живы 15. Погиб только пилот-испытатель F-104. Его машину на взлете опрокинуло сильным порывом ветра, поэтому авария произошла независимо от действий пилота и исправности машины. Остальные не только живы сегодня, но и имеют от 800 до 1000 часов налета на F-104.
Между предупреждениями Эриха относительно F-104 и жестоким подтверждением его правоты он стал мишенью грязной выходки генералишки, которого лучше оставить безымянным. Он не был офицером, который летал во время войны. Военные летчики в Германии имеют летные лицензии, которые автоматически возобновляются, если человек находится в строю. Эта процедура превращается в обычное заполнение бумаг и сдаче их вместе с лицензией для подтверждения последней.
Во время заполненных тяжелой работой дней в Альтхорне, когда создавалась эскадра «Рихтгофен», Эрих пропустил срок ежегодного возобновления летной лицензии. Позднее он не смог найти документа. Генерал нашел щель в броне Белокурого Рыцаря, чтобы воткнуть туда отравленный клинок и нанести, как ему думалось, смертельный удар. Началось глупейшее следствие с целью отдать Эриха под суд. Его перспективы выглядели довольно смутными, но неожиданно интриган получил отпор.
Известия о трудностях Эриха достигли Америки. Генерал Паницки, который сменил генерала Каммхубера на посту инспектора германских ВВС, в это время находился в Вашингтоне. Отставной американский летчик-истребитель в упор спросил генерала, действительно ли БундесЛюфтваффе всерьез решили отдать под суд Эриха, который 10 лет сражался за Германию в советских тюрьмах. Растерявшийся Паницки сумел только выдавить дежурную фразу, что «Эрих хороший пилот, но не хороший офицер». Вскоре после этого военный трибунал рассмотрел обвинение,
Прямота и честность поставили Эриха вне пределов политического эскалатора, который выносил к высшим чинам менее способных, но более дипломатичных людей. Несколько лет он прожил в относительной безвестности в качестве специалиста по разработке тактических схем и следил, как люди, которых он учил во время службы в JG-71, получают звание полковника раньше него. Он с удовлетворением видел успехи «своих парней». Среди его союзников было несколько старших офицеров, которые восхищались им, однако их усилия добиться звания полковника для Хартманна регулярно срывались. Он получил это звание только в середине 1969 года. К этому времени он уже 8 лет ходил в звании подполковника, и отказ в присвоении звания офицеру, имевшему самые высокие награды в германских вооруженных силах, выглядел уже просто глупо.
Хотя Эрих был немного огорчен, но тем не менее не потерял чувства юмора и философского взгляда на вещи, полагая, что всем в жизни человека управляет судьба. На политиканов он продолжал с брезгливостью смотреть, как на неизбежное зло. Однако на своей работе он сумел полностью раскрыть аналитические способности и интуицию, разрабатывая тактические наставления.
Все, кто его знал, единодушно решили, что германские ВВС просто не знают, что делать с этим выдающимся пилотом, как обратить себе на пользу его всемирную славу, как использовать сохранившуюся у старого бойца клокочущую энергию. Непримиримый индивидуалист, он продолжал жить, руководствуясь собственными понятиями о честности, справедливости и чести. Он был героем со слабостями. Однако их можно было понять, и они были лишь продолжением его достоинств как личности.
Волосы Белокурого Рыцаря начали темнеть, и груз прожитых лет начал сказываться и на нем. Его лицо было подобно боевому щиту древних рыцарей, украшенному гербами. Все бои, которые он вел в течение жизни, победы и поражения, триумфы и трагедии, отпечатались здесь. Во время своих рыцарских схваток на турнире жизни он чаще выходил победителем, чем проигрывал. Однако он знал, что это такое – быть выбитым из седла. Иногда бесчестный враг старался даже растоптать лежащего на земле Белокурого Рыцаря.Они жил в любви и согласии со своей супругой, что всегда согревает душу человека. Истории его жизни и любви переплелись между собой. Отвага и терпение превратили их в красивую легенду. Он не переменился, чтобы встретить пришествие нового мира, и сейчас старомоден в своем отношении к жизни. Более мудрый, чем раньше, он смотрит на приближение заката, как на брошенную перчатку. Самые трудные схватки еще ждут впереди, возможно, это испытание сумеет пробудить его старый бойцовский дух, отвагу и волю. Пусть Небеса помогут ему в этой борьбе.
Эпилог
Вскоре после первой публикации этой книги полковник Эрих Хартманн вышел в отставку и вернулся в свой старый деревенский дом. Его друзья Дитер Храбак, Вальтер Крупински и Гюнтер Ралль, все имевшие генеральские звания, убеждали Эриха смягчить свою позицию в отношении армии. Они просили его проявить некоторую тактичность и остаться в Люфтваффе, где он получит звание генерала.
Все остальные почитатели Эриха тоже пытались повлиять на него. Однако твердое предубеждение Эриха осталось непоколебимым. Он полагался на испытанную в боях формулу: «Увидел – решил – атаковал». Решение было принято, и Эрих отказался менять его. Он полагал своей обязанностью, как офицера, давать старшим по званию правильные советы, честно излагая свою точку зрения по любому вопросу. Однако после того, как они принимали решения, их следовало выполнять. Эрих просто физически не был способен превратиться в подпевалу, как от него ожидало увлекшееся политическими интригами руководство БундесЛюфтваффе. Он решил с честью выйти из неравного боя и запросил отставку. Теперь он, Эрих Хартманн, полковник в отставке.