36 рассказов
Шрифт:
В тот же вечер де Сильвейра поужинал со своими старшими советниками, которые тоже встречались с министерскими чиновниками. Теперь каждый из них выступал с ежедневным отчетом о том, с какими проблемами им придется столкнуться, если они начнут работать в Нигерии. Его главный инженер подчеркнул, что на месте нельзя будет найти квалифицированную рабочую силу ни за какие деньги, поскольку рынок ее монополизирован немцами, которые ведут огромное дорожное строительство. Финансовый советник также представил мрачный доклад о том, как иностранные компании по шесть месяцев не могут обналичить свои чеки в местном Центральном банке. Эдуардо прислушивался к комментариям экспертов, но своего мнения не высказывал. Совещание закончилось вскоре после одиннадцати, и он решил перед сном прогуляться
На следующий день полковник Усман прибыл, как обычно, в восемь сорок пять — минута в минуту, и Эдуардо провел утро в беседе с министром поставок и кооперативов, точнее, отсутствия кооперативов, как он сказал своему личному секретарю во второй половине дня. После полудня он встретился с министром труда, уточняя возможности найма неквалифицированной рабочей силы и выясняя обоснованность слухов о полном отсутствии профессиональных сотрудников.
Эдуардо быстро пришел к заключению, что, несмотря на оптимизм соответствующих министров, это будет самый сложный контракт из всех, за которые он брался. А если международный бизнес увидит, как он спотыкается на ровном месте, будут потеряны не только деньги.
Вечером его сотрудники опять докладывали ему о том, как они решили вчерашние проблемы и какие новые открылись им сегодня. Они осторожно намекнули, что если теперешний режим останется у власти, то задержек с платежами не будет, поскольку сам президент обозначил проект как приоритетный. До них даже дошел слух, что армия предоставит свои строительные батальоны, если возникнет дефицит в квалифицированных рабочих. Эдуардо пометил эту информацию, чтобы ее письменно подтвердил глава государства во время их прощальной встречи.
Но не проблема рабочей силы занимала его мысли, когда он облачался тем вечером в шелковую пижаму. Он ухмылялся от идеи неизбежного и внезапного отъезда Мануэля Родригеса домой. Спал Эдуардо прекрасно.
На следующее утро он встал с новым приливом энергии, принял душ и надел очередной костюм. Четыре дня, похоже, истрачены не напрасно, он сможет поймать сразу двух зайцев. К восьми сорока пяти он ждал обычно пунктуального полковника.
В восемь сорок пять тот не появился, не было его и тогда, когда часы на каминной полке пробили девять. Де Сильвейра послал личного секретаря узнать, что случилось, а сам стал нервно ходить взад и вперед по комнате. Секретарь вернулся через несколько минут и сказал, что отель окружен вооруженными солдатами. Эдуардо не стал паниковать. За свою жизнь ему пришлось стать свидетелем уже восьми переворотов, и он знал одно золотое правило: новый режим никогда не убивает приехавших в страну иностранцев, поскольку их деньги нужны ему не меньше, чем старому правительству. Эдуардо поднял трубку телефона, но ему никто не ответил. Тогда он включил радио. По нему передавали записанное на пленку обращение:
— Говорит «Радио Нигерии»! Говорит «Радио Нигерии»! В стране произошел переворот. Генерал Мухаммед свергнут, и к власти в стране пришло новое революционное правительство во главе с подполковником Али. Ничего не бойтесь, оставайтесь в домах, обстановка нормализуется через несколько часов. Говорит «Радио Нигерии»! Говорит «Радио Нигерии»! В стране…
Эдуардо выключил радио, и две мысли мелькнули в его голове. Перевороты всегда тормозят дела и порождают хаос, так что четыре дня он, несомненно, потратил впустую. Но еще хуже то, что он не сможет вылететь из Нигерии и заняться своими делами в других частях света.
До обеда по радио передавали марши, прерывавшиеся записанным
Эдуардо довольно неохотно спустился в ресторан, и здесь неприветливый метрдотель, явно безразличный к общественному положению постояльцев, посадил его за один стол с тремя итальянцами. Мануэль Родригес сидел тут же — через два столика. Де Сильвейра страдал от мысли, что тот наслаждается видом его мучений, и вспомнил, что этим утром должен был встречаться с министром, отвечающим за порты. Он быстро расправился с едой, а когда итальянцы попытались заговорить с ним, жестом показал, что не понимает, хотя говорил по-итальянски совершенно свободно. Эдуардо поднялся к себе. Его сотрудники ничего не сумели узнать, они даже не могли дозвониться до посольства Бразилии, чтобы оно заявило официальный протест.
— Вот только официального протеста нам недоставало, — сказал Эдуардо, плюхаясь в кресло. — И кому вы думаете его направлять — старому правительству или новому?
Остаток дня Эдуардо просидел в своем номере, лишь изредка отвлекаясь на перестрелку, слышимую вдалеке. Он в третий раз перечитал «Проект строительства нового федерального центра» и комментарии своих советников.
На следующее утро де Сильвейра надел костюм, который был на нем в день прибытия, а личный секретарь встретил его сообщением о том, что мятеж подавлен. Он сказал своему непривычно внимательному боссу, что после яростных уличных схваток старый режим удержался у власти, хотя не обошлось без потерь, а среди жертв восстания оказался и глава государства генерал Мухаммед. Позднее тем же утром информация секретаря была подтверждена по «Радио Нигерии». Главой несостоявшегося мятежа был некий подполковник Али. Он бежал с парой адъютантов, и правительство объявило комендантский час до тех пор, пока эти опаснейшие преступники не будут арестованы.
«Если переворот успешен, ты становишься национальным героем, если он проваливается, ты — опаснейший преступник, — думал Эдуардо, слушая сообщения по радио. — А ведь и в бизнесе между обогащением и банкротством такая же разница». Он начал размышлять над тем, как выбраться из Нигерии возможно раньше. Но в это время диктор сообщил новость, которая продрала его до костей: пока подполковник Али и его сообщники не арестованы, аэропорты по всей стране будут закрыты вплоть до особого распоряжения.
Когда диктор закончил сообщение, по радио зазвучал военный марш в память покойного генерала Мухаммеда.
Эдуардо, задыхаясь от гнева, спустился на первый этаж. Отель по-прежнему окружали вооруженные солдаты. Он вернулся в вестибюль и пришел в раздражение от гула многоязычной толпы, который обрушился на него со всех сторон. Эдуардо огляделся: очевидно, многие люди оказались в отеле случайно и вынуждены были ночевать в баре или в холле. Он захотел порыться в книжной стойке, чтобы найти что-нибудь почитать, но обнаружил только четыре экземпляра путеводителя по Лагосу, все остальное было продано. Эдуардо вернулся в свой номер, который быстро становился похожим на тюремную камеру, и начал читать «Проект строительства нового федерального центра» в четвертый раз. Он попытался позвонить послу Бразилии, чтобы узнать, не может ли получить особое разрешение вылететь из Нигерии, ведь у него же свой самолет. В посольстве никто не ответил. Он спустился поесть и вновь обнаружил, что ресторан забит до отказа. Теперь его посадили за столик с какими-то немцами, которые переживали по поводу контракта, заключенного с правительством на прошлой неделе, — они волновались, не зная, остаются ли в силе подписанные соглашения. В зал вошел Мануэль Родригес, и его посадили за соседний столик.