361
Шрифт:
В понедельник утром я начал просматривать все нью-йоркские газеты.
После встречи в Лейк-Джордже прошло целых пять дней, и мне казалось, что Кэппу уже пора нанести первый удар.
Все началось в среду вечером, хотя я чуть было не пропустил это. Утром в четверг я в очередной раз съездил к зданию «Дэйли ньюс» на Восточной 42-й улице за всеми ее изданиями — для Бруклина, Куинса и Бронкса — и, набрав в вестибюле отеля других утренних газет, поднялся в номер и удобно устроился на постели, левой рукой переворачивая страницы, а в правой зажав
Пролистав все, я почувствовал, что меня что-то обеспокоило. Что-то в одном из номеров «Ньюс». Я снова взял выпуск для Куинса, внимательно его просмотрел и, наконец, понял, что это было.
Взрыв в кондитерской лавке.
Вчера вечером в подсобке маленького магазинчика, расположенного в одном из трущобных кварталов Куинса, взорвался газовый обогреватель. Владелец магазина погиб, и о том, что это был обогреватель, полиция узнала со слов его брата по имени Гас Порофорус.
В газете была помещена фотография обгоревшей и усыпанной обломками комнаты. На стене висела грифельная доска.
Я встал с кровати, закурил сигарету и рассмеялся. Мне уже доводилось видеть рекламные плакаты «Дэйли ньюс», расклеенные в метро. Обычно на них была какая-нибудь необычная фотография и броская надпись "Так не умеет никто, кроме «Ньюс».
Грифельная доска в подсобке кондитерской! Так не умеет никто, кроме «Ньюс»! Теперь любителям скачек несколько дней подряд будет негде делать свои ставки.
А я-то думал, что это будет происходить как в кино — огромная газетная шапка, объявляющая: «ГАНГСТЕРСКАЯ ВОЙНА». Я и забыл, как Кэпп говорил Ирвингу Баумхайлеру «Никакого шума. Удары, но тихие».
Я снова принялся листать газеты, так как теперь знал, что искать. Пожар в канцелярском магазине в Бронксе, владелец сгорел заживо.
Тридцатишестилетний безработный по имени Энтони Манизетски погиб, когда его машина врезалась в стальную опору моста на Уэст-Сайд-драйв в районе 22-й улицы. В газете красовалось фото искореженной машины — «бьюика» последней модели. И сгорел склад торговой фирмы на Третьей авеню в Бруклине.
Я тут же полез в шкаф за вчерашними газетами, уверенный, что пропустил начало «войны», но оказалось, что нет. Все началось как раз вчера вечером.
Я почувствовал себя на двадцать фунтов легче, хотя уже успел возненавидеть свой номер в отеле. Завинтив крышечку на бутылке, я позвонил Эду Джонсону.
— А я-то все гадал, что же с вами случилось, — приветствовал он меня. Наверное, уже месяц прошел, как мы в последний раз разговаривали.
— Вас больше никто обо мне не спрашивал?
— Слава богу, нет. Только в тот раз. Потом за мной еще три дня следили.
«Хвост» оказался настоящим растяпой, но я решил, что лучше будет не отрываться. Но после того как он отстал, больше никого не было.
— Рад за вас. Если хотите, у меня для вас найдется работа Вам можно доверять?
— Не то слово! Впрочем, решайте сами.
— Хорошо. Мне нужен адрес одного человека. Я хочу знать, где его можно найти наверняка.
— Это
— Если я не скажу вам, то и вы никому не скажете.
— Ну да, я в герои не рвусь. Мне для этого слишком мало платят. Что это за человек?
— Эд Дженолезе. — Я повторил фамилию по буквам. — Полного имени не знаю.
— Понял. Он точно в Нью-Йорке?
— Где-то поблизости. Не исключено, что у него два дома.
— Минутку, кажется, это имя мне где-то встречалось.
— Он один из тех, кто заправляет местным синдикатом.
— О... Я... я не уверен. Не могу ничего обещать.
— Понимаю.
— Тут надо хорошенько прикинуть, кому задавать вопросы.
— Да уж, прикиньте, только получше, чем в прошлый раз.
— Я знаю, кто это был. Жаль, что у меня не хватает духу им заняться.
Куда вам позвонить?
— Я сам позвоню в воскресенье вам в контору. В три часа.
— Я вас не виню, — тихо ответил он. — Просто это не моя весовая категория.
— Тогда сами не напрашивайтесь на неприятности. Позвоню в воскресенье.
Положив трубку, я вышел из отеля и в ближайшем канцелярском магазине купил ножницы. Потом вернулся и начал вырезать статьи с «фронтовыми сводками».
Глава 23
Дневные газеты добавили очередную порцию новостей. Взрыв в котельной на Пятой авеню, в самой середине Аллеи шлюх. Застрелен владелец винной лавки как писали газеты, при попытке ограбления, хотя бандит ничего не взял.
Высказывалось предположение, что грабитель испугался после того, как всадил в него четыре пули. И еще одна автомобильная катастрофа со смертельным исходом — на этот раз в Джексон-Хайтс, при этом водитель «понтиака» был назван в статье «человеком, без определенных занятий».
«Военная кампания» Кэппа началась меньше суток назад, а у меня было уже семь вырезок. Для каждого несчастного случая газетчики находили довольно правдоподобные объяснения, но ни одно из них не соответствовало действительности. Посторонний, прочитавший эти отдельные мелкие заметки, ни за что бы не догадался, что «революция» идет полным ходом.
А большая часть этих «инцидентов» вряд ли вообще попадет в газеты.
Наверняка за последние двадцать четыре часа кто-то бесследно исчез, но ни одна живая душа не посмеет обратиться в полицию. Другие тихо лягут в больницу, утверждая, что сломали руку или ногу, случайно поскользнувшись на лестнице. Владельцы магазинов будут мрачно взирать на разбитые витрины и испорченные товары, но им и в голову не придет позвонить в страховую компанию.
В четверг вечером я целых пять часов гулял по Манхэттену — в основном болтался между 50-й и 100-й улицами неподалеку от Бродвея, избегая Центрального парка. У меня не было никакой определенной цели, просто я чувствовал, что необходимо растратить лишнюю энергию. Никаких признаков вооруженного противостояния я не заметил.