'Ундина' в переводе В А Жуковского и русская культура

Ланда E B

Эта переделка представляла собой контаминацию мотивов из А. Лортцинга с "Ундиной" Жуковского. Ничего принципиально нового в ней не было, чего нельзя сказать о пьесе П. А. Висковатого "Ундина" {Висковатый П. А. Ундина: Драма в 5 действиях и 8 картинах. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 17121. К представлению дозволено. СПб., 5 июля 1901 г.}. Висковатов (иначе Висковатый /1842-1905/ - историк литературы и автор либретто к "Демону") состоял в переписке с Зейдлицем и написал предисловие к его книге о Жуковском.

Эпиграфом

к своей драме Висковатый поставил строки Жуковского. Посвящает Висковатый драму памяти В. А. Жуковского и памяти графа А. К. Толстого ("дорогого мне человека").

В предисловии изложена концепция автора. "Меня всегда поражало, - пишет Висковатый, - драматическое положение Ундины... "дитя природы"... внезапно переносится в сложные условия общественного быта людей". У Висковатого Ундина не просто приобрела бессмертную душу, но сознательно восприняла христианское учение, "видя в нем основы и суть души" {Там же. Л. III.}.

После брака с рыцарем она превращается в какого-то мудрого проповедника принципов раннего христианства. Она даже вступает в богословский спор с патером Лаврентием, который требует, чтобы Бертальда удалилась из замка Рингштеттен.

Ундина: Нет, не годится так... Не по завету,

Отец, ты, Божий человек, ты, пастырь,

Учитель, духовник, - а говоришь,

Как мой бездушный дядя!
– Где душа в вас?

Расходится у вас со словом дело,

По-вашему я поступать не буду {*}.

{* Там же. Л. 49.}

Ундина Висковатого любит землю, весь "пестрый мир", а больше всего человека, но она чувствует себя теперь чужой и в прежнем мире, и среди людей, нарушающих божьи законы. Эти мысли она "излагает" в 30 строках своих философских размышлений о душе. Рыцарь у Висковатого тщеславный, раздираемый противоречивыми чувствами человек, жаждущий пиров, веселья, "женщины, а не русалки". В день свадьбы он хотя и вспоминает порой Ундину, но не тоскует по ней и не исполнен грустных предчувствий, как у Жуковского. Струй хочет убить Гульбранда за измену, но Ундина мужественно решается сама свершить грозный суд над Гульбрандом.

Я знаю наш закон. Я знаю: ожидает

Гульбранда смерть...

У Висковатого измена Гульбранда лишает Ундину души, "он (рыцарь.
– Е. Л.) воспарит на небеса", а "она хрустальной струей разольется, уплакав его" {Там же. Л. 67.}.

Висковатый рассказывает, что не раз говорил с А. К. Толстым о драматизме "Ундины" и указывал писателю на этот сюжет. Приносил он А. К. Толстому и план своей драмы. Так что, возможно, А. К. Толстому не чужда была такая трактовка, потому что Висковатый не упоминает о каких-либо возражениях с его стороны {Там же. Л. IV.}.

Пьеса, как видно по карандашным пометам, рассматривалсь режиссером, но все же поставлена не была. В 1917 г. вторично в электропечати Я. Кравицкого вышла "Ундина" Висковатого, только без предисловия. Это издание

тоже получило разрешение цензора на постановку в ноябре 1917 г. {Висковатый П. А. Ундина: Драма в 5 действиях, 8 картинах. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 19381.}

Как и в редакции 1901 г., пьеса завершалась упреками патера Лаврентия Бертальде, которая нарушила волю господню:

Ты разлучила,

Ты душу сгубила,

Бог покарал! {*}

{* Там же. Л. 67.}

В обеих редакциях философский спор Струя и патера Лаврентия о добре и зле, о превосходстве мира стихий и природы или мира человека, живущего по данному Богом закону. Ундина - христианка, мыслящая, мыслящий атеист Струй и защитник догм религии Лаврентий - такая расстановка персонажей была в духе религиозных исканий, охвативших определенные круги русского общества начала века: именно эти искания и наложили свой отпечаток на драму Висковатого.

Если у Висковатого мы видели Ундину-интеллектуала, то в 1909 г. в пьесе Елизаветы Гармер "Ундина" {Гармер Е. Ундина: Фантазия в 5 действиях. Разрешено к представлению. СПб., 21 июля 1909 г. Русский цензурный фонд театральной библиотеки в Ленинграде, Э 391422. Машинопись не пронумерована.} развитие сюжета и сама Ундина уже идут под знаком декаданса. Здесь борение страстей: платонической у Ундины, земной у рыцаря, а сверх всего безумное вожделение Струя к Ундине. Брак рыцаря и Ундины платонический. Религиозность Ундины, страсти Струя сопровождаются желанием Ундины "служить" людям: ее тревожит, почему вопреки учению Христа есть богатые и бедные. Автор разумно отметил, что его сюжет заимствован лишь "отчасти", давая интерпретацию более чем далекую и от Фуке, и от Жуковского.

Ундина согласна, чтобы рыцарь был мужем Бертальды, а ей лишь братом. Ундина у Гармер убивает не рыцаря, а любовь рыцаря к ней, благословляет его на счастливый брак с Бертальдой, и даже Струй, твердивший ранее:

Ундина! милая, тоскою

Себя напрасно не губи.

О, сжалься лучше надо мною,

Меня, Ундина, полюби! {*}

{* Гармер Е. Указ. соч. Действие 5, картина 6.}

проникается великой самоотверженностью Ундины, преодолевает свою земную "жадную" страсть и вместе с Ундиной устремляется на снежные вершины. Ундина молится:

Благодарение судьбе

За все, что мне она послала:

Живого Бога я познала,

Я душу чувствую в себе {*}.

{* Там же.}

Струй тоже познает Бога, мысли и чувства его очищаются. Ундина для него святыня, он готов разделить ее тернистый путь. Пьеса-фантазия заканчивается ремаркой:

"Взявшись за руки, они медленно идут по сцене в ореоле сияния, вдохновенно устремивши взор вперед".

Ни одно из этих произведений поставлено не было.

Серьезное и глубокое восприятие "Ундина" находит у Александра Блока и Марины Цветаевой.