№3

Емельянов Алёшка

где её свежий дурман.

Вместо десертов, второго -

новый обеденный план.

Разных не надобно речек,

только лишь сей родничок!

Чуть приподнялся навстречу

розовый юный буёк…

Просвириной Маше

Самозатворник

Все

темы старые глодая,

и в сотый, тысячный ли раз

обиды кость, дни коротая,

закрыл от солнца хмурый глаз

и в душу лаз, замазал щели,

тем не давая блику лишь

войти в темницу, сени, мели.

От новых веяний дрожишь,

и вновь заборишь от веселий

унылой кельи бедный двор,

хранишь тюрьму и гроб постели,

боясь начать шаг, разговор,

лишаешь руки, дух полёта.

Вокруг всё пахнет и цветёт,

семья, труды, парады флота…

Сидишь? Так помни это вот -

смакуя высь ума и силу,

вопя на глупость, грязь и жир,

не надорвать бы кольца, жилы

в анальной злобе на весь мир.

Просветление

Забыть во мгновение ока

цветенья лугов на версту

и город с безумным потоком,

порочность его, красоту,

себя, боль, родившее чрево,

и дружьи, и вражьи ряды,

по ком был изрядно плачевен,

тех, кто веселил на лады,

пленявших, как явные ведьмы,

каштанность их взоров сырых;

полезных, бичующих, вредных,

в семейство зовущих, и злых,

планетные беды, заботы

и праздники, солнцесть лучей,

фронты и бывалые плоти,

увидев синь-серость очей…

Просвириной Маше

Машинопоток

Хаосом, вектором правил

чётко направленный путь

ленных, трусливых и бравых,

красочных, алчна чья суть.

С рыком, молчаньем несутся,

сонность отдав палачу,

что кофеиновой бутсой

в

грудь бьёт. Подобен врачу.

Ток по белеющим трассам

прям из тестикул сырых

тёмно-гаражных, как масса

чуть приодетых и злых.

Хлещет по линиям, сеткам,

разницу генов несёт

дымный поток к яйцеклеткам

важно-неважных работ…

Сновидения

Сон – репетиция смерти

длинностью акта на два,

разный сюжет круговерти,

средь декораций шитва.

Драма, комедья, миракль

в кратком прочтеньи, пробег.

Гибель – иной же спектакль,

и протяжённостью в век.

Саван постельного ложа

и безмятежность глазниц

чем-то на гробность похожи

в чреве усопниц, темниц.

И при усталости сложной,

к сердцу приставив опал,

я, при именьи возможном,

века б три с лишним поспал…

Мистификация

Тоска и толкотня,

людская сыпь и муть.

Космичный миг огня

поджёг бумажный скрут…

Горчинка терпко вьёт

и клеит взгляды, слюнь.

Теряет разум счёт -

сегодня март, июнь?

Вдруг знаю всё о всём,

и даже божий план.

Все страны – это сон,

границ нет. Всё обман.

Микробы с речью все,

сок Марса между жил.

Я – зёрнышко в овсе,

собрат лиан, шиншилл.

Под когтем ли орла,

иль так я сам лечу?

Стать жабрами пора,

колечком ли к ключу?

…И вот ещё тяну

один прохладный вдых,

и вот уж я в плену

у ёлочных мартых…

Очищение

Вытошнив сгустки обиды,

самую больность, всю кладь,

что залилось мечтой-пинтой