4-02. Ripresa allegro mosso

Лотош Евгений

Впрочем, заблудиться не удалось. Кирис, как оказалось, уже бродил здесь раньше, так что быстро довел ее к небольшой улочке, застроенной двухэтажными кирпичными зданиями, первые этажи которых сплошь занимали магазины и рестораны. Большая часть витрин пряталась за опущенными жалюзи и табличками "Fermita". Некоторые символы паладарского шрифта Фуоко уже научилась распознавать, однако запомнила далеко не все. Ниже тянулась надпись: хотя и на катару, но обычными буквами.

– Кир, переведи! – дернула она спутника за рубашку.

– "Закрыто", – откликнулся тот. – Читается "фермита", мне Чин объяснил. Здесь торговая улица намечается, да торговцев пока мало приехало. Штук пять или шесть лавки открыли, но и те еще обустраиваются, ассортимент

никакой.

Опять какой-то Чин! Из местных, судя по имени, хотя и паладары пользуются любыми именами по желанию. Ладно, потом со знакомыми. Некоторые витрины все-таки гостеприимно поблескивали на солнце отмытыми стеклами, и до Фуоко вдруг донесся божественный запах чего-то незнакомого, но страшно вкусного. Несмотря на недавний сытный завтрак, в животе забурчало. С удовольствием втянув в себя воздух, она устремилась вперед и уже через несколько шагов обнаружила небольшой прилавок с жаровней. За ним стоял продавец, толстый усатый дядька, загорелый едва ли не дочерна, лопаточками сноровисто ворошивший на раскаленной плите горку светлой лапши. Рядом терпеливо дожидались несколько рабочих в синих комбинезонах, и Фуоко поспешно отвернула голосу, чтобы посторонние не видели седину в волосах. Она еще не решила, что делать со светлыми прядями, так что лучше не демонстрировать их публике.

– Жареная гречневая лапша, – пояснил Кирис. – Неплохая штука, дешевая и сытная. А вон те шарики – рубленые кальмары и осьминоги в тесте. Тоже сгодится. Ты за фигурой как, следишь? Если да, то еще метров триста – и там общественная столовая, овощная фигня всякая есть, морковка, огурцы, дайкон…

– Лопаем здесь! – решила Фуоко. – Туристы мы, в конце концов, или кто? Экзотика так экзотика. И мне вес восстанавливать нужно, не ходить же скелетиной!

– Ну, кто турист, а я местный, – пожал плечами Кирис. – Я и в Барне лапшу жрал постоянно.

Фуоко настроилась на стояние в очереди, но рабочие дружно замяукали что-то на катару и едва ли не силой вытолкали ее к прилавку. Усатый дядька в ответ на ее неуверенные жесты и несколько слов со стороны Кириса, подмигнув, шлепнул на бумажную тарелку жареную лапшу, плеснул сверху немного темного жидкого соуса, плюхнул сверху пять или шесть обжаренных шариков из теста с воткнутыми спичками и протянул вместе с парой деревянных палочек.

– Спасибо! – осторожно сказала Фуоко, принимая еду и принюхиваясь. – А сколько стоит?

– Дешево, дэйя! – неожиданно на кваре, хотя и с сильным акцентом, откликнулся продавец. – Браслет к касса – все увидишь! Не обману, да!

Он постучал себя пальцем по запястью, потом ткнул в высокий, но узкий экран сбоку. Фуоко опустила к нему левую руку, на которую нацепила выданный Таней идентификационный браслет. Экран мигнул, выдал негромкую трель, и на нем высветились мелкие строчки на эсперанто, катару и – счастье-то какое! – кваре. Порция лапши, как выяснилось, стоила пол-лема, а шарики – три десятых за штуку.

Кирис, пробурчав что-то насчет дороговизны, взял себе то же самое. Друзья, отойдя чуть в сторону, устроились на лавочке. Лапша оказалась необыкновенно вкусной, шарики тоже, хотя и обжигающе-горячими внутри, и Фуоко проглотила все за пару минут. Правда, палочками есть оказалось неудобно, но если подцепить ими лапшу снизу и, наклонившись, всосать ртом… С шариками же прекрасно можно управиться с помощью воткнутых спичек. Посмотрев на ее неловкие выкрутасы, Кирис только хмыкнул и продемонстрировал виртуозную технику обращения с палочками. Подумав, Фуоко сунула свои в карман штанов, чтобы потренироваться на досуге. Не уступать же уличной шпане в таких мелочах!

Магазин одежды обнаружился чуть дальше по улице. Толку от него вышло немного: продавалась там в основном мужская одежда, рассчитанная на местных рабочих. Фуоко обзавелась большой панамой, шортами, майкой и сандалиями, на чем подходящий ассортимент и исчерпался. Через Кириса, который переводил с катару на кваре и обратно, она выяснила у

продавца, смуглого дядьки с седеющими усами и хитрыми глазами, что много-много очень-очень хорошей одежды уже заказано, и ее скоро-скоро привезут, но для такой девушки та плохо-плохо подходит, и если атара захочет, то он, продавец, закажет все необходимое прямо сегодня и возьмет в задаток всего лишь три четверти цены. Стараясь скрывать от него седые пряди, Фуоко выдала список необходимого (и что он так смотрит? всего-то три страницы исписал в своем блокноте!), однако на нижнем белье запнулась. Как объяснить, что ей нужно, постороннему мужчине, она не знала. В конце концов продавец привел откуда-то из подсобных помещений такую же хитроглазую улыбчивую жену. Та, послушав скороговорку мужа, решительно выгнала его куда-то, принесла груду собственных лифчиков и трусиков хотя и симпатичных, но размера на четыре больше, чем требовалось, и через посредство того же Кириса принялась выяснять потребности клиентки.

Фуоко сбросила рубашку и свой лифчик и принялась прикладывать предложенное к груди, пытаясь по ходу дела выяснить у Кира, что тот думает, но он лишь пожимал плечами, пялясь не столько на белье, сколько на сиськи. Открывшая сначала рот от удивления тетка вдруг басовито захохотала, похлопала Кириса по затылку и что-то ему сказала, от чего тот густо покраснел и отвернулся. Впрочем, ему тут же пришлось повернуться обратно, чтобы работать переводчиком.

Еще тетка как-то ловко подсунула каталог с разнообразной одеждой. Фуоко никогда не считала себя любительницей шастать по магазинам в поисках тряпок: дома ее запросы удовлетворялись шитьем на заказ, и в магазинах она покупала только одежду для школы, чтобы не выделяться. Однако лениво перелистнув несколько страниц, она неожиданно застряла на разделе с образцами экзотической местной одежды. Ее взгляд прочно приковало обтягивающее глухое платье без рукавов, с высоким воротником, с застежкой, идущей косо на груди и животе, и с высоким разрезом слева от колена почти до самой талии. Она уже видела такое – в Шансиме, на Сируко, паладарской кукле, управляемой координатором. Называлось оно, помнится, "ципао" и на кукле смотрелось офигительно. Тогда возбужденная перелетами Фуоко лишь мельком позавидовала, но сейчас ее вдруг охватило острое желание обзавестись таким же. Поколебавшись – наверняка стоит одежда недешево, и не следует сейчас сорить деньгами – она все же ткнула в ципао пальцем. Торговка тут же расплылась в понимающей улыбке и вписала в заказ еще строчку.

Когда Фуоко и тетка согласовали заказ, вернулся продавец, пробежал взглядом окончательный список, быстро почеркал карандашом и молча написал снизу цену. Фуоко охнула: она ожидала, что дешево не получится, но пять с лишним сотен лемов – точно перебор. Что-то придется выбрасывать, но что? Все, от спортивных кроссовок до дождевой накидки, казалось абсолютно необходимым, а расстаться с ципао оказалось выше ее сил. Кирис, однако, лишь затараторил на катару с бешеной скоростью, прерываемый лишь такими же пулеметными репликами продавца. Они оба трясли в воздухе руками, топали ногами, несколько раз Кир брал Фуоко за руку и тащил за собой из магазина, после чего продавец хватался за другую руку и тянул к себе… После пяти минут экспрессивной ругани, предсмертных стенаний, выпученных глаз и хватаний за голову продавец наконец написал внизу бумажки другое число – триста тридцать. Кирис кисло улыбнулся, дернул плечом и едва заметно кивнул Фуоко.

– Согласна! – заявила та. – Когда заказ прибудет?

– Послезавтра, – перевел Кирис продавца, вытиравшего пот со лба. – Сегодня звонит, завтра собирают, послезавтра грузовой корабль из Шансимы придет. Послезавтра вечером прийти говорит, а задаток сто восемьдесят… чё? Да он охренел!

– Пусть обломится! – отрезала незаметно для себя вошедшая во вкус торговли Фуоко. – Кир, переведи: задаток пятьдесят, больше не дам!

Выслушав ответ, дядька махнул лукой и что-то укоризненного промяукал.