4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
– Не дергайся, Тата. Сейчас похвастаюсь, и отпустим, - Ольга дотянулась до основания терминала и вытащила из него проводок наушника.
– Кир, возьми. Переводчик.
Кирис тупо смотрел на наушник. Как и Ольга, Марта носила одни шорты, и от тепла девичьего бока, бедер, лица в нескольких сунах все мысли у него куда-то пропали. Он чувствовал возбуждение, которое, впрочем, и не думало передаваться члену. Импотент, промелькнуло в голове. Нестоячка. Куда тебе баб сейчас клеить...
Не
– Злая нота топорщится в горле,
Словно выпил я чашку огня,
Словно глотка до боли истерлась -
Как могли вы обидеть меня?
Вы друзьями себя называли,
В дружбе вечной до гроба клянясь,
Песни глупые мы распевали,
Беспричинно и громко смеясь.
А потом вдруг - обидное слово,
И другое, и целая речь,
Что могла бы кого-то другого
До последнего атома сжечь.
Позабылась мгновенно причина
Голос разума сразу заглох,
Раскрутилась обиды пружина,
Застучал оскорблений горох...
Может, даже я сам нарывался,
Может, был я сам в чем-то неправ,
Может, слишком я к вам придирался
Иль домыслил подтексты в словах.
Может, все мы немного неправы...
Но меня уже ненависть бьет,
Сожжены все мосты переправы
И строчит языка пулемет.
Не хочу с вами я оставаться,
Не могу даже видеть я вас,
Выход только один - нам расстаться
Под обиды глухой контрабас.
Я уйду, ни за что оскорбленный,
Я покину навеки ваш дом,
Чтоб
Погасить с превеликим трудом.
Я характером сложный и твердый,
Не унять раздраженья огня,
Я уйду, оскорбленный и гордый.
Я уйду!..
Не пустите меня, а?
Последние слова она почти прошептала, придавив струны ладонью к деке и опустив взгляд. После короткой паузы откуда-то сбоку захлопали негромкие аплодисменты. Кирис бросил туда взгляд. За терминалом в десятке шагов сидели два незнакомых парня, один из них в очках. Закончив хлопать, очкастый постучал себя указательным пальцем по уху, потом покрутил им в воздухе над плечом, после чего показал кулак. Ольга стрельнула глазами в его сторону, неожиданно став почти симпатичной, и коротко показала язык. Очкастый ухмыльнулся и вместе с товарищем снова уткнулся в монитор, что-то показывая на экране и тихо, но быстро говоря.
– Вот так, - сказала Ольга, поднимаясь.
– Юрка, пусти их. Концерт окончен, новых аплодисментов не ожидается, пусть себе топают, куда хотят. А мы пойдем дальше людей слушать.
– Слова прислать не забудь, - пробасил Юрий.
– Выучу, вместе петь станем.
– Ты не поёшь, ты ревешь, медведище. Тебя еще дрессировать и дрессировать.
– Гатто запомнил, - сообщил парс.
– Гатто тоже хочет петь под гитару. У Гатто оперный баритон!
– Тогда забегай ко мне, споем дуэтом. Адрес у координатора спроси, если сам не знаешь, - Ольга погладила его по черно-белому пушистому боку, слегка дернула за развесистое ухо (парс извернулся и лизнул ее пальцы прежде, чем она успела отдернуть руку), и они вместе с Юрием ушли обратно в актовый зал, на мгновение выпустив на волю облако барабанного грохота, пронизанное пением трубы.
Марта по-прежнему сидела, сгорбившись и не шевелясь, на коленях у Кириса, воткнувшись ему в грудь острым локтем и смотря прямо перед собой. Парень уже начал думать, как бы поделикатнее из-под нее выбраться, но тут она пошевелилась.
– Не пустите меня, вот как...
– прошептала она на камиссе. Потом она обмякла и всем телом привалилась к Кирису, опустив ему голову на плечо.
– Прости меня, Кир, - негромко сказала она на кваре, проводя ладонью по его груди.
– Я вела себя как дура. Интересно, Оля специально для меня песню сочиняла? Да нет, вроде, давно уже думала. Но все равно я дура.
– А-а...
– остроумно высказался Кирис, окончательно переставший понимать, что к чему.