4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
– Майя, - печально сказала она, - если ты заходишь, то заходи. А если нет, то выйди. Только дверь закрой, а то еще журналюги на свет налетят. Джион, ее можно пустить. Если она захочет, то все равно войдет и даже не спросит никого.
– Ну вот!
– Майя надула губки.
– Злая Фуоко взяла и все испортила! А я-то хотела повеселиться!
– Твоя знакомая, Фучи?
– поинтересовалась Лойза.
– Она не знакомая, - сообщила Зорра.
– Она нимфетка. На сексе повернутая. Выключить проекцию, выключить, и побыстрее, пока никого не изнасиловала!
–
– Ну я же говорю - злюка!
– снова обиделась Майя.
– Во-первых, я из воздуха не конденсировалась. Забыла, что Кара сказала? Мы не входим в здания без разрешения. Меня вполне официально пустила охрана. Я им сказала, что папочку ищу, ресницами похлопала, они слюнями истекли и пустили. Во-вторых, зачем нам какие-то знаки, когда все свои? И вообще, Фучи, как ты можешь так говорить после двух ночей страстной любви, которые мы провели с тобой и Киром? А с Киром даже и больше.
– Каких ночей?
– подозрительно спросила Лойза.
– С кем? Э-э... дэйя, а вы точно паладар? Я видела Майю по телевизору, она совсем не так выглядит.
– Ночей очень простых - жарких и страстных, - Майя проигнорировала вторую часть вопроса. Она уселась на столик и принялась болтать ногами.
– В медицинских целях, разумеется, исключительно в медицинских целях!
– она оживленно хихикнула.
– Значит, технология простая - запоминай, милая моя Лойза, а впрочем, можешь и не запоминать, в любой момент с удовольствием на практике поучу. Берется один мальчик и одна девочка, желательно поневиннее, иначе удовольствие совсем не то. Маску нужно надевать гермафродита, чтоб всем угодить, а некоторым - даже и нестандартно. Девочкам нравится, когда сразу два мальчика, а некоторым мальчикам нравится стимуляция... э-э, нестандартных мест. Вот, скажем, Кир...
Кирис резко выдохнул, и Майя внезапно переломилась пополам, словно кукла под ударом палки. Потом по глазам ударила вспышка, тут же сменившаяся угольно-черной сферой, повисшей в нескольких сунах над полом там, где паладарша только что находилась. Остатки столика, из которого сфера вырезала идеальный полукруг столешницы, вместе с огрызками двух ножек с глухим стуком упала на пол. Потом сфера с громким хлопком исчезла, а на ее месте возникло вертикально вытянутое серое веретено. По его поверхности пошли волны и углубления, возникли вмятины, словно невидимые руки комкали брусок пластилина, и несколько секунд спустя веретено превратилось в манекен, одетый в бесцветное платье. Серость пошла цветными разводами, и вдруг как-то мгновенно манекен снова стал Майей. Только волосы у нее из ярко-рыжих стали золотистыми.
– А вот так больше делать не надо, Кир, - укоризненно сказала паладар, грозя ему пальцем.
– Фантомы еще несовершенны. Плохо они на гравитационные импульсы реагируют, как видишь. А энергии в такой миленький фантомчик закачивается столько, что всю Барну год питать можно. Если бы я не успела изолирующий кокон поставить, от вас вместе со зданием одни руины остались бы. Да и проникающая радиация... впрочем, на таком уровне она высшим биоформам на Палле больше не грозит, энергоплазма внутри тела блокирует. Но все равно не надо, понял? А то я Каре нажалуюсь.
– А я нажалуюсь,
– сердито сказал парень.
– И Рисе нажалуюсь, и Дзии. Вон, Га свидетель. И Фучи с Зоррой, они подтвердят.
– Зануды!
– фыркнула Майя.
– И ябеды. В вашем возрасте как-то даже и неприлично.
– Значит, надо взять мальчика и девочку и надеть маску гермафродита?
– задумчиво спросила Лойза.
– Хм. Интересный рецепт. Не знаю, как мама, а я бы попробовала. У меня и мальчик в запасе есть. А что, Фучи и в самом деле понравилось?
– Я тебе потом расскажу, что ей особенно вставило, - до ушей ухмыльнулась Майя.
– Когда рецепт стану демонстрировать. Только от нашей агрессивной парочки подальше, а то ведь прибьют и не посмотрят на официальные статусы.
– И на возраст, - елейным голосом добавила Фуоко.
– Сколько тебе уже стукнуло, полтора миллиона, бабушка Майя? Лая, ты с ней побережней, а то помрет от перенапряжения в самый интересный момент.
– Теперь она еще и хамит! Ну, моя мстя будет страшна, получите. Там в коридоре один ваш поклонник томится, страстно встречи желает. Мало ли, что вам куда-то хочется, придется принять.
– Что за поклонник, дэйя Майя?
– нейтральным тоном осведомился Джион, из иронично-развлекающегося наблюдателя снова превращаясь в телохранителя, холодного и отстраненного.
– О, безопасный... по большей части, разумеется. Его собственную охрану с большими пушками в здание не пустили, так что он здесь сам по себе. Даже и не думайте отказаться, я его и так с гигантским трудом из дома вытащила.
– А охране ты его как своего братика представила? И он тоже папочку искал?
– ехидно спросила Фуоко.
– С охраной он сам договаривался, я лишь следила, чтобы не сбежал от страха. Ну, котятки, принимайте гостя.
Майя выскользнула в коридор, умудрившись просочиться в такую узкую щель между дверью и косяком, что, казалось, в нее и руку не просунешь. Фуоко озадаченно оглянулась на мать и заметила, что та расслабленно сидит в кресле и едва заметно улыбается. Похоже, пикировка с Майей ее ни капли не напрягла. Впрочем, если она теперь работает с паладарами, то должна отлично их знать. По крайней мере, уж посланницу - точно.
Но что за поклонника привела озабоченная тетка?
Дверь растворилась, и Фуоко задохнулась от волны нахлынувших противоречивых чувств.
С того момента, как мать сообщила об иске, брат ни разу не разговаривал с ней. На звонки в фамильный особняк отвечал либо Руфино (голос дворецкого заметно теплел, когда он узнавал Фуоко), либо один из секретарей. Звать к телефону Массима они отказывались, ссылаясь на его отсутствие, но девушка слишком хорошо знала Руфино, чтобы поверить его отговоркам. Не отвечал Массим и на письма. Мать же, когда о нем заходила речь, лишь вздыхала и грустно качала головой. И вот теперь он стоял на пороге комнаты, как всегда, в безукоризненном дорогом костюме, стройный, элегантный, с тонкой полоской усиков по верхней губе и таким же тонким идеальным пробором в зачесанных назад волосах, с золотыми запонками и золотой булавкой в лацкане пиджака - само воплощение молодого преуспевающего финансиста. Однако на его обычно бесстрастном лице держалось выражение смятенной растерянности.