4 любовника и подруга

Полякова Татьяна Викторовна

Я только усмехнулась, некстати вспомнив о Мигеле.

– А отец твой здесь при чем?

– Заткнись, – прикрикнула я.

Я отвезла Соньку домой и вернулась к себе. Папа пил чай в кухне. Посмотрел на меня с сомнением и ни о чем не спросил. Я тоже предпочла промолчать, наверное, очень боясь услышать правду.

Утро мы с Сонькой потратили на бесплодные размышления, как найти детектива, нанятого Эсмеральдой. Сонька предложила обзвонить все частные сыскные агентства (их оказалось всего три), а потом заняться объявлениями в газетах. Так как я ничего предложить не могла, пришлось с ней согласиться. Подружка

засела за телефон, но уже через десять минут кривилась от жесточайшего разочарования. На вопрос «Не обращалась ли к вам Ирина Емельянова», ответ получила короткий: «Таких справок не даем». Сонька пробовала настаивать, на что ей резонно ответили: конфиденциальность – один из принципов работы детективных агентств. С объявлениями тоже вышла незадача. Заглянув в Интернет, мы убедились: за последние месяцы не было ни одного объявления, которое нас могло бы заинтересовать. Ирина сказала Илье, что познакомилась с детективом случайно. И как теперь искать этого типа? А найти его необходимо, ведь это единственный шанс узнать о некоем заговоре против моего отца, на который намекала Ирина. Работу мы, конечно, забросили, пили чай уже по пятой чашке и ломали головы.

– Если он профессионал, а не жулик, – наконец сказала Сонька, – должен был немедленно обратиться в милицию, после того как Ирину убили. Он просто обязан помочь следствию.

– Допустим, он обратился. Как мы об этом узнаем?

– У Вадима в ментовке полно знакомых, – пожала Сонька плечами, я покачала головой.

– Вадим не годится, придется опять обращаться к Глебу.

Подружка поморщилась:

– Я бы доверять ему поостереглась. С твоим отцом они не дружат.

Но эти соображения меня не остановили. В конце концов, необязательно все объяснять Глебу, ему надо просто узнать, обращался детектив к следователю или нет.

Я набрала номер Глеба и коротко изложила свою просьбу. По-моему, мой звонок его обрадовал, видно, после того как я вчера бросила трубку, он много всего успел напридумывать. Разговаривала я с ним так, будто вчерашних событий попросту не было, и он не рискнул к ним возвращаться. В общем, тоже делал вид, что ничего особенного вчера не произошло. Зато пообещал сделать все возможное, чтобы мне помочь, и даже лишних вопросов не задавал. Теперь оставалось только ждать.

Терпением я никогда похвастать не могла, ближайшие часы явились для меня серьезным испытанием. Глеб не звонил, я томилась, Сонька металась из одного кабинета в другой, каждый раз возвращаясь с очередной идеей, глупее предыдущей. Около шести Глеб наконец позвонил.

– Насколько я понял, они рассматривают только одну версию – ограбление. Никакой частный детектив к ним не обращался.

– То есть они попросту не знают, что Ира его нанимала?

– Выходит, так, – ответил Глеб.

Что ж, удивляться не приходится. Илью следователь не вызывал, а о детективе, похоже, знал только он. Идти в милицию – значит привлечь внимание к отцу, а если промолчать, они так ничего и не узнают. Если в ближайшее время убийца не будет найден (а я очень сомневаюсь, что его найдут), следствие, потоптавшись на месте, само собой сойдет на нет, убийство окажется в категории нераскрытых.

– Где ж тебя искать-то? – бормотала я, тут Сонька высказала очередную гениальную мысль:

– Нюся, он – жулик.

– Кто?

– Детектив, это же очевидно. Почему молчит до сих пор?

– Не хочет связываться с милицией. Они с Ириной познакомились случайно, возможно, он сам по себе работает

и даже лицензии не имеет. Зачем ему неприятности?

– Допустим. Но в частные сыщики идут бывшие менты, так? А мент просто обязан помочь следствию.

– Ага. Про то, кто кому и чем обязан, поговорим позднее.

– А если у него был повод молчать? – не унималась подружка. Ее замечание заставило меня задуматься.

– Он узнал нечто такое, что решил использовать с выгодой для себя?

– У меня есть идейка позабористей. Только не надо сразу критиковать мой образ мыслей. Может, тебе это покажется глупостью, но… так ли уж случайно они встретились? Ты вообще когда-нибудь встречала частного детектива? Не в книжках, а на улице?

– Их мог кто-то познакомить.

– Мог. Но как-то все это… подозрительно. – Сонька, вздохнув, посмотрела в окно и сообщила недовольно: – Твой Глеб приехал.

– Мы отвезем тебя домой, – предложила я.

– Нет уж, я останусь, должен же хоть кто-то из нас иногда работать.

Ожидая меня, Глеб прохаживался рядом с машиной. На парковке у офиса места не нашлось, и он проехал чуть дальше, оставив машину в переулке. Заметив меня, помахал рукой и пошел навстречу. Я ускорила шаг, оказалась возле светофора и ждала, когда загорится зеленый свет. Глеб поджидал на другой стороне улицы. Желтый сигнал сменил зеленый, поток машин замер, пешеходы толпой ринулись вперед. И тут Глеб повел себя весьма странно. Шарахнулся в сторону, а потом и вовсе повалился на асфальт. Вслед за удивлением пришло беспокойство, потому что граждане вокруг меня вслед за Глебом точно с ума посходили, одни орали, другие бросились бежать сломя голову, третьи, как я, бестолково озирались.

Когда я оказалась рядом с Глебом, он стоял на коленях, сжимая рукой предплечье. Я не сразу заметила, что ладонь у него в крови. Он поспешно поднялся.

– Что это? – ошарашенно спросила я, испугавшись, что рухну в обморок, и, чтобы удержаться на ногах, уцепилась за Глеба. Это было плохой идеей, он с трудом держался на ногах, обнял меня, прижав к себе, и на моем безупречно белом костюме появились кровавые пятна. Вот тогда я испугалась по-настоящему, не за костюм, разумеется. До меня наконец-то стало доходить, что произошло. – Ты ранен? – завопила я, хотя Глеб стоял рядом и прекрасно меня слышал.

– Пустяки. Не волнуйся.

– Как я могу не волноваться? Что произошло?

– Какой-то парень… Я смотрел, как ты идешь навстречу, а он шел по улице. Я повернулся и увидел, как он сунул руку за пазуху. Сам не знаю почему, но я… в общем, успел среагировать. Пуля зацепила руку, ей-богу, ерунда.

– А где парень? – испуганно оглянулась я.

– Рванул в подворотню.

– Он же мог тебя убить… – ценное замечание, но в моем состоянии это было извинительно. Покушения я видела только в кино, а тут не просто стреляли в человека, стреляли в Глеба, которого я люблю.

В этот момент до меня дошло, что мы стоим посреди улицы, вокруг толпится народ, пялясь на нас со смешанным чувством беспокойства и сомнения. Кто-то даже высказал мысль, что кино снимают, его обозвали идиотом, но только после того, как другой мужчина заметил, что камер вокруг нет. Глеб между тем истекал кровью. Я опять едва не лишилась сознания и начала рыться в сумке в поисках телефона, чтобы вызвать «Скорую». Телефон я так и не нашла, «Скорая» и без того подъехала, кто-то успел позвонить раньше. Вслед за «неотложкой» появилась милиция, и я с удивлением обнаружила рядом с собой Соньку.