4 Мужа Для Землянки
Шрифт:
Боже мой! Ну нельзя же быть такой шикарной! Особенно в этом недостриптизерском костюме. Точнее, в том, что от него осталось. Чешуя, плотно прилипшая к моей груди, кажется обладала эффектом пуш-ап, ну или просто отлично поддерживала сестричек в выгодном положении. Сейчас это смотрелось так, будто я надела болеро с длинным рукавом, но с супер-откровенным декольте. На животе же остались лишь одинокие чешуйки, оставшиеся после прикосновения Оушена. Они ярко вспыхивали в свете свечей, привлекая внимание к моей обнаженной коже. Бедра
Что ж, весьма супер-секси-хат! Вроде бы одета, но все стратегически важные места, которые должны быть прикрыты хотя бы бикини, оголены и призывно поблескивают. Кстати! Где мои трусы будущего для «этих» дней? Я же точно надевала их под наряд…Неужели, они растворились вместе с чешуей? Благо, из меня не льет, как из грозовой тучи, и у меня есть пара минут, чтобы добраться до своей спальни, не оставляя красных следов.
— Ты в порядке? — голос из-за двери отвлек меня от созерцания своей неотразимой офигенности.
Я набрала побольше воздуха, чтобы не стушеваться и скрыться из комнаты мелкими перебежками, а гордо продефилировать по его спальне походкой от бедра, заодно вызывая обильное слюнотечение у мистера «Синие глаза», пока его руки будут касаться меня, чтобы окончательно раздеть.
Конечно, можно сейчас уйти в свою комнату, надеть эти чертовы трусы, замотаться в столь любимый фаресками балахон и вернуться к Оушену для раздевания завтра. Но…мы же не ищем легких путей! Пусть помучается, праведник чертов! Тем более, что ему точно ничего не светит в «дни тишины».
Динамо! Динамо! — скандируя сама себе, я с высоко поднятым носом отворила дверь.
Два синих глубочайших озера тут же окутали меня своими теплыми волнами. И я в миг растеряла весь свой боевой настрой.
Ну почему этот мужчина так действует на меня? Уверена, что дело даже не в том, что он красивый, как супер-модель с обложки после изрядной порции фотошопа и мужественный, как герой боевика, которому дорисовали мышцы на компьютере. Ну разве бывали у мужчин с Земли такие четкие, крепкие подбородки? Бывали, конечно, если их филерами предварительно подрихтовали. Разве видела я хоть раз людей с такими синими глазами, а не линзами? А тело?
Я пробежалась глазами по обнаженным рукам Оушена. Сильные, рельефные, с чуть заметными венами. Длинные пальцы с красивыми ногтями, словно это бизнесмен, посещающий мастера маникюра раз в десять дней, а не воин, превращающийся в орудие смерти.
Я тяжело сглотнула, с трудом отрывая глаза от красивых рук, но тут же мой взгляд наткнулся на мужскую грудь, частично скрытую под свободной майкой. Полные, выпирающие мышцы, загорелая кожа, украшенная порослью волос, соски, едва заметно выпирающие сквозь ткань и теплый запах…запах мужчины.
Мои колени ослабли, и я была готова начать молиться всем богам, лишь бы он отступил в сторону,
— Выпусти меня, — вышло невнятно.
Боже мой! Куда исчез мой голос?
— Нет!
От твердого решительного голоса я вздрогнула, но и моргнуть не успела, как оказалась в горячих объятьях тех самых рук, которые рассматривала секундами ранее.
Они обжигали меня своими нежными прикосновениями, и плавили мою кожу. Мистер Океан прижимал меня к себе настолько крепко, что мне казалось, я уже растворилась в нем, в его аромате, под его горячим дыханием.
Да, динамщица из меня так себе…
Голова шла кругом, тело становилось ватным и казалось, что вместо крови по венам течет лава. Нежные пальцы гладили мои плечи, ласкали спину, спускаясь вниз, решительным захватом обжигали бедра, и возвращались к груди, нежно сминая ее в ладонях. Внизу живота становилось невыносимо жарко и пусто…
Прохладная стена на контрасте с горячим телом мужчины показалась глыбой льда, и я еще крепче прижалась к Оушену.
— Кажется, все…— с трудом отрываясь от моих губ, он сделал шаг назад.
Как все? Что все?
Оушен уставился в темноту за окном, а я, почувствовав холод, опустила глаза.
Абсолютно голая, без единой чешуйки, я стояла, трясясь от холода. Или от неудовлетворенного желания…
До сих пор не понимая, почему все закончилось, я не могла подобрать слов, которые смогли бы выразить мое недоумение.
Довольно заметный бугор в штанах Оушена явно возвещал о том, что ему тоже нравилось то, чем мы занимались только что, но почему он остановился?
— Накинь вот это. Замерзнешь, — вскользь глядя на меня, он снял с кресла накидку и подал мне.
Я почему-то стояла, как каменная статуя, не в силах пошевелиться.
— Или ты хочешь и перед охраной ходить в таком виде? — его бровь взлетела вверх, а губы сжались в узкую полоску, — или тебе нравится, когда на тебя глазеют? Хотя…что я спрашиваю? Конечно нравится! Но еще большее наслаждение тебе доставляют взгляды множества мужчин…Я прав? Два лучше, чем один…Верно?
К щекам тут же прилила кровь, заставляя лицо покраснеть. Такого развития событий я ну никак не ожидала.
Меня снова только что ткнули носом в мои отношения. С мужьями. И, главное, кто? Один из них же.
— Вот же угораздило меня! — мой нервный громкий смех заполнил тихую спальню, — ты обвиняешь меня в блуде, но сам же пожираешь меня глазами! Что же ты пялишься на падшую женщину?
— На тебе была надета часть меня, частичка моей плоти. Конечно мое тело тянуло к тебе, пока на тебе был…
— То есть, на обнаженную меня тебе плевать?
Оушен шумно вдохнул, отходя в другую часть спальни.
Хотелось броситься на эту груду мышц и вцепиться в его волосы. Но еще больше хотелось плакать.