4 Мужа Для Землянки
Шрифт:
Ну надо же, какие познания в истории Земли! Ладно! Чем бы дитя не тешилось.
Я коснулась перстня, чтобы снять его, но мои пальцы внезапно онемели.
— Не могу…
Что со мной? Почему я не чувствую кистей? Словно их отрубили…
— Вот не думала я, что ты пожалеешь для меня колечка. Ну пожа-а-а-луйста! Я только примерю!
— Я не могу! Оно не снимается! Мои пальцы заледенели, я не чувствую их!
Аква накрыла мою ладонь своей, но я ничего не почувствовала.
— Позови врача! Мне страшно! — простучала зубами
Глаза Аквы потемнели и заблестели.
— Кажется, я знаю, в чем дело. Обойдемся без врача!
Аква коснулась камня, и нас отбросило друг от друга, словно ударило током. Мы в секунду оказались на полу. Благо, на нем были разбросаны десятки подушек и мягких пуфиков.
— Теперь я даже не сомневаюсь, в чем дело! Дай мне руку! — Аква, раззадоренная, на четвереньках поползла ко мне.
Я же попятилась назад.
Но зачем? Она же хочет мне помочь?
Вот только тело отползало само, совершенно не слушая разум, который приказывал остановиться.
Без лишних церемоний, Аква навалилась на меня всем телом, и зажав мою ладонь у себя подмышкой.
«Нет! Нельзя снимать! Нельзя! Не дай ей снять кольцо!» — какой-то незнакомый голос внутри меня кричал о том, чтобы я ни в коем случае не поддавалась ей. И это стало толчком к тому, чтобы я начала вырываться.
— Ариэль, извини! — прокричала Аква, и с размаху заехала своей увесистой ладошкой мне по лицу.
Щеку обожгло, а затылок больно стукнулся о пол. И пока я соображала, что со мной, где небо, где земля, Аква радостно завизжала!
— Это оно! Получилось!
В пальцы мгновенно вернулось покалывающее тепло, а тело стало ломать, как после похмелья.
— Я сняла кольцо! Это оно было проводником для Сида! — Аква скакала и кружилась по комнате, подбрасывая перстень в воздух, — Какая я молодец!
А с меня точно пелена упала. Только теперь до меня стало доходить, что в течение последнего времени я была сама не своя. С того самого вечера, когда Сид подарил мне его, мной будто управлял тот голос, который только что приказывал не снимать кольцо. Нет, я не жила полностью под его началом, но все же, то была не обычная я.
В отчаянье я закрыла лицо руками.
Что этот изверг творил со мной! Боже мой! Как я вообще могла повестись на все это, спокойно жить бок о бок с ним, спать с ним, да еще и с его братом? Закрывать глаза на все его странности, не бояться его бешенных глаз?
— Идем, тебе надо на свежий воздух! А как только брат вернется, я отдам ему эту гадость! — Аква помогла мне встать, запрятав перстень в потайной карман своего платья, — хорошо все-таки, что мне захотелось его примерить!
Да, дорогая, от скромности ты не умрешь! Но ты действительно молодец!
— Отведи меня лучше в мою комнату. Хочу дождаться Оушена и поговорить с ним.
Пока не уверена, что именно я хотела бы сказать ему, но меня просто распирало от желания увидеть эти синие глаза, а потом поговорить с ним на «трезвую голову», без вмешательства
Заметно повеселев, мы бодрым шагом отправились в наше крыло дворца. И чем дальше по коридору мы проходили, тем громче становился звонкий женский смех.
— Кому это так весело? — девушка смеялась так заразительно, что мы тоже улыбнулись.
Аква пожала плечами.
— Раньше в этой части находились покои Оушена и Кики. Но сейчас здесь никто не живет. Странно. Может, горничные…
Но, чем громче становился шум из комнаты, которая должна была быть пустой, тем отчетливей в нем узнавался голос Кики.
Я нервно сглотнула, предчувствуя нечто нехорошее.
— Оушен! Не надо! Я больше не могу! Иди лучше ко мне!
Меня словно ударили в грудь, сбивая сердце с ритма, лишая легкие возможности сделать хоть маленький вдох. Аква же побелела, округлив глаза.
— Не может быть! — прошептала она.
И словно ответом ей, стал грохот какой-то разбитой вещицы, смех Кики, и отчаянно-страстные ритмичные вздохи.
Кажется, Оушен сделал свой выбор.
50. Меня там не было!
В комнате Аквы было темно и тихо. От того в ушах все громче звенел смех Кики. Той, кому отдал предпочтение мой муж.
Вот бывает же такая невезуха! Думала, хоть среди четверых попадется один нормальный. И ни хрена. Не заслужила, видимо, я счастье в личной жизни. Всю любовь, приготовленную для нашего рода, бабуля использовала. Мне остались лишь объедки: вроде и мужик, а толку ноль, и так четыре раза.
Что ж, как говорится, лошадь сдохла – слезь. Смысл пытаться строить счастье из мыльной пены?
Монотонное посапывание Аквы ничуть не успокаивало. Наоборот, оно начинало действовать как раздражитель, мешающий не то что уснуть, но хотя бы успокоиться.
Сестра Оушена приволокла мое туго соображающее тело в свою комнату, чтобы я была под присмотром и не упивалась горем в одиночестве. Напоила меня, и себя за компанию, сладкими каплями, которые, по ее словам, должны были и кита успокоить, но в итоге, выключилась сама. Видимо, на землянок фаресские чудодейственные снадобья не действуют.
Я прошлась по комнате, пытаясь отвлечься хоть на что-нибудь. Но стоило только представить эту кикимору под мощным телом Оушена, как она стонет и извивается, как впивает свои ногти в его спину, шепча его имя…как внутри живота стали просыпаться динозавры. Летающие, оглушающе рычащие и требующие не сидеть на месте, а предпринять хоть что-то. Правда, не уточняли, что.
Но для начала, надо бы отсюда выйти.
Я подергала дверную ручку, она лишь глухо побряцала металлическими внутренностями, но дверь не открыла. Прекрасно. И когда же Аква успела закрыть нас, да еще и ключ спрятать? В окно прыгать, чтоли? Я, конечно, отчаянная женщина, но не спецназ же!