40 000 на Геене

Черри Кэролайн Дженис

– В Стиксе холодно, – сказал Джин.

– Здесь тоже холодно. И женщин нет.

Джин пристально посмотрел на него. Затем моргнул, кривая улыбка появилась на лице. Он не выдержал, рассмеялся.

– О, мой отец. Все время без женщин. Бедный Генли. – Он вытер глаза. – Без женщин. Ладно. Я распоряжусь.

Генли смотрел на него. У него было, что еще сказать Джину относительно Парма. Но ему не хотелось рисковать. Генли сложил руки на груди, посмотрел на Джина.

– Я тут ловил рыбу, немного охотился. До меня не доходило никаких новостей. Это ты распорядился?

– Да.

– Мне

бы хотелось поговорить с тобой, когда у тебя будет время.

– О чем?

– Когда у тебя будет время.

Джин нахмурился.

– Но у меня всегда есть время. Если у тебя есть новости.

– Я же тебе сказал, что до меня ничего не доходило. База будет меня спрашивать обо всем.

– Пусть спрашивает.

– Они знают, что на севере произошли столкновения. Они будут задавать вопросы.

– Пусть. Что они будут делать?

– Не знаю.

– Но они не будут вмешиваться в то, что происходит вне Базы.

Генли почувствовал, что это скрытый вопрос. Задан в типичном коварном стиле.

– До определенного момента, – осторожно сказал он. – Я не могу сказать ничего.

– Скажи мне, Генли. На кого они похожи? На тебя? Маннина? Кима?

Генли нахмурился. Он ощущал, что Джин его прижимает, давит, медленно, шаг за шагом, в нужном ему, Джину, направлении.

– Ты спрашиваешь, что будут делать люди с Базы, если не получат от нас отчета о событиях?

– Может быть, мы это знаем.

– Что ты имеешь в виду?

Темные глаза сверлили его. Джин отпил из чашки.

– Все они Маннины.

– Некоторые да. Некоторые нет. – Генли присел на корточки, чтобы прямо смотреть в глаза Джина. – Послушай меня. Ты хочешь совета, я дам тебе его. В твоих руках Стикс, в твоих руках дороги, камни, в твоих руках есть все, чтобы звездные люди уважали тебя, как человека, создавшего общество. Ты слышишь меня? Это все есть у тебя. Но ты не поддерживаешь контактов с Базой так, как ты поддерживаешь контакты с лордом с севера. Представь себе Башню огромную, как База, и которая находится в небе у тебя над головой. Это и есть Станция, и с нее виден весь твой мир. Над миром есть и другие посты наблюдения, так что ничего не может совершиться так, чтобы люди с Базы не узнали об этом. Представь себе, что существуют еще миллионы таких Станций. Ты знаешь, что такое миллион? Это больше, чем тысяча. Ты хочешь сотрудничать с Базой, Джин? База тоже, но не сейчас.

Лицо у Джина было твердым:

– Когда? – спросил он спокойно. – Когда настанет это время?

– Может быть, в следующем году. Я постараюсь устроить это. Я поговорю с шефом. Но это займет время. Меня будут слушать, конечно, если не произойдет ничего непредвиденного. Сначала нужно переговорить. Это первое. Затем мы начнем убеждать, что контакты с тобою необходимы. Однако ты не должен предпринимать никаких действий, которые бы не понравились Базе. Пойми, что База это не только то, что ты видишь. База сильна. Слушай меня, и о тебе услышат везде во Вселенной, где присутствуют звездные люди. Тебя узнают.

Что-то сверкнуло в глубине

темных глаз Джина. Он нахмурился, отложил чашку и наклонился вперед.

– Тогда почему же они послали Ма-Ги?

– Ма-Ги не имеет значения.

– Они послали эту женщину. Эту женщину, Ма-Ги. – У Джина перехватило дыхание, он вздрогнул. – Скажи мне Генли, что говорит Ма-Ги Элаи? Она говорит о том, что о Клауде и Элаи будут знать все звездные люди?

– Все это не имеет значения. Элаи ничто. У них нет ничего, что есть у тебя.

– Они дурачат меня, Генли. – Вены вздулись на шее и на висках Джина. – Эта женщина в Клауде. Ты говоришь «Подожди». Переговоры с Базой. Мои люди говорят другое. Они видят, как я строю дороги, обрабатываю поля, а мой враг становится все сильнее. Ты говоришь «Подожди». Нет, мой отец.

– Не будь идиотом. – Неправильное слово. Генли едва успел перехватить руку Джина. – Не будь дураком. Ма-Ги не представляет для тебя угрозы. Элаи не стоит твоего внимания. Пусть они живут. Ты можешь контактировать с Базой, не включая их. Они не имеют значения для тебя.

– Это ты дурак, Генли. Нет. С меня хватит этой Ма-Ги, этой Элаи. Наступила зима, отец.

Холодок пробежал по спине Генли. И это было вызвано не холодом.

– Послушай меня. Ко мне идут люди. Тысячи. То, что я сделал в Мессе, я вдвойне повторю в Клауде. Перед глазами этой женщины.

– Послушай, это в корне неправильно.

– Да, конечно.

– Или сначала ты должен привлечь Базу на свою сторону.

– Я знаю, в какой стороне База. А ты пойдешь со мною, Генли. Слышишь. Ты будешь с нами. Ты. И твои люди. Я хочу этого.

– Нет. Я не буду принимать участие в этом.

Темные глаза пронизывали его.

– Ты будешь со мною, если в деле будет принимать участие Ма-Ги. И твоя База. Она тоже не посмеет вмешаться. После этого им придется иметь дело только со мною, ибо останусь только я один.

– Где устройство связи?

– Там, где надо. Не здесь. Если ты сообщишь им, что они будут делать?

«Ничего», – подумал Генли. Он выпрямился, чувствуя, что его сейчас начнет трясти. Но этого нельзя было допустить, и он с силой засунул руки в карманы.

– Ничего, – сказал Джин, откинувшись назад. Он завернулся в одеяло, с полуулыбкой взглянул на Генли. – Иди и найди себе женщину, Генли. Пусть тебе будет хорошо.

45. Год 205, день 48

Башня Клауда

Что-то надвигалось. Элаи знала это. Это надвигалось как предчувствие шторма, как резкий порыв холодного зимнего ветра. И этот шторм был в разумах калибанов. Солнце каждое утро освещало новые и новые узоры, воздвигаемые калибанами вокруг Клауда. Курганы то возникали, то исчезали, земля дымилась, опадала, понималась вновь. Привидениями овладела меланхолия. Все работы в Башнях были дезорганизованы, там царил беспорядок и запустение. Во всех людях нарастало раздражение. Там хранил все мысли при себе. Дин бродил вверх и вниз между крышей и подвалом. Глубокая морщина прорезала его лоб.