40 дней до и после безмятежности. Загадочные страницы жизни майора Дроздова
Шрифт:
Ее мать терпит это все из-за внука, со слов которой все началось в студенческое время, когда дочь начала ходить по разным компаниям и, как следствие, курить, пить, ну и так далее.
Сейчас она её жизнью не особо интересуется, и, по моему мнению, была бы рада, если бы эта самая дочь вообще больше не возвращалась. Заявление подала, опять-таки, из-за ребёнка, который плакал и звал маму, а у бабушки сердце разрывалось. По-моему, субъективному мнению, это потенциально наш клиент.
– Допустим, дальше.
– По Ждановой Марине Васильевне. Возраст Христа, но до благочестивости там далеко. Живет одна, не замужем, родных и детей
В розыск подала ее подруга – Пальцева Василиса Семеновна, живущая в соседнем подъезде, поскольку Марина дольше двух недель не пропадала и обычно предупреждала ее. А в этот раз она уже месяц не была слышна. Кстати, оргии подруга подтверждает. Говорит, что «Марина дико любит групповой секс», – это цитата. Фото Ждановой прилагается.
– Н-да, хороша кобылка. Такие дамы обычно страдают нимфоманией.
– Разрешите продолжить, это еще не все.
– Конечно, Андрей.
– Со слов подруги, к этому Марину приобщил ее парень, некто Данилов Вениамин Степанович. Они несколько раз виделись, выпивали. Вениамин с Мариной неоднократно пытались склонить Василису к их увлечению, но она отшучивалась. Адрес проживания Данилова выяснить не удалось, но работает он менеджером в салоне связи «Телефонист», также имеется совместное фото, что упрощает задачу его поиска.
Кроме того, Василиса утверждает, что раньше Марина такой не была, а все началось пару лет назад, с появлением в ее жизни этого ухажера, и с тех пор Марина резко изменилась. В последнее время, правда, она несколько раз сильно напивалась и в этом состоянии со слезами кидалась Василисе в объятия, говорила, что начала бояться Вениамина, особенно, после того, как увидела, чем он на самом деле занимается.
– Так, так. И чем же он занимается?
– Что-то бессвязное. Руководит филиалом какого-то мистического общества с ритуальными жертвоприношениями и прочей ерундой. На вопрос, принимает ли Марина наркотики, Василиса ответила уклончиво, мол, такого не замечала, но не удивилась, если бы узнала. Вот, пожалуй, и все.
– Ну что же, весьма содержательно, но выводы пока делать рано, всю добытую информацию необходимо будет отработать. Этим ты, Андрей, послезавтра и займешься, на завтра у нас другие заботы. А раз так, то собрание нашего «тайного общества» объявляю закрытым.
Дроздов остался доволен результатами, теперь их успешно сформированной инициативной группе есть с чем работать. Проводив Андрея, он закурил и попросил Катю сделать чаю. Оставшись вдвоем, они обсудили ситуацию с Петровским и отправились спать. Впереди предстоял эмоционально тяжелый день, необходимо было отдохнуть и набраться сил, но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Так и в эту ночь полноценного сна не вышло. Посреди ночи Екатерина разбудила Сергея, она находилась в возбужденном состоянии.
– Что с тобой, милая?
– Сереж, я вспомнила кое-что важное, и мне от этого как-то не по себе.
– Так, давай успокоимся, и ты мне все расскажешь.
– Только можно сначала кофе, все равно я уже не смогу уснуть.
– Конечно.
Сидя за чашкой кофе, Катя начала успокаиваться, то ли от самого напитка, то ли от крепких объятий Сергея. Окончательно оттаяв, она начала свой рассказ.
– Помнишь вчерашний разговор о Петровском? Мне
Тогда Петровский не занимал такого высокого поста, как сейчас, но нервы дяде Леше трепал изрядно. В тот раз он был сильно не в духе, даже кидался посудой, хорошо я была рядом и успокаивала его. Очередной раз, запустив тарелкой, он резко изменился в лице, как-то сразу посерьезнел и заявил мне, чтобы я держалась от Михаила Степановича как можно дальше, и вообще, я зря пошла в «уголовку». Затем добавил, что знакомство с этим «оборотнем в погонах» – основная причина, почему он сделал все, чтобы никто не узнал о нашем родстве.
Кроме того, есть одна тайна, из-за которой Петровский был ему обязан, видимо та самая, о которой незадолго до смерти Алексей Николаевич сказал тебе. И тайна эта состоит в том, что, будучи сослуживцами в молодости они были не разлей вода. А потом один случай развел их в разные стороны.
Однажды Петровский сбил на машине беременную женщину и попросил своего товарища помочь замять это дело. Свидетелей не было, а женщина эта оказалась одинокой, без родных и близких. Алексей Николаевич пошел на это только из-за семьи, денег в то время не хватало, мне помогал. Повесили все на одного «барыгу». Петровский же умолчал, что сбитая особа была беременна, видать, связь с Швыдко в то время уже имелась. А когда дядя узнал правду, Петровский уже дослужился до определенных высот и совсем увяз в «подковёрных» играх. Понимаешь, Сереж, что это за человек. А теперь мне страшно, может, бросим дело «бомбейцев», пока не случилось беды.
– Никак нет. Теперь точно никак, дело чести. Вот как мы поступим. Про тебя никто не знает и это хорошо, и с завтрашнего дня ты ничего не делаешь. Твоя основная задача быть на виду у нашего коллектива, вся внешняя работа за мной и Климовым. В остальном – сценарий следующий: ты подаешь мне кофе и, по возможности, ублажаешь меня. Вопросы?
– Никак нет.
– Вот и чудненько, а теперь бегом в постель, будем снимать стресс.
Остаток ночи для этих двоих превратился в чарующее полотно, наполненное красками любви, на котором чувственными мазками в различных формах разлилась гамма откровенных ощущений, от страсти до экстаза. И в этом круговороте своих воплощенных желаний они все не могли насытиться друг другом.
13 сентября, четверг
Похоронная церемония прошла без происшествий, всякие волнения на этот счет оказались напрасны. Прощальное слово Петровский произносить не стал, лишь молча поднял пару стопок. Сергей же пребывал в подавленном состоянии, большего фарса он давно не видел. Правду говорят, что чужое горе никому не интересно, но чтобы настолько. В его хмельном от душевной боли сознании роились различного рода неприятные мысли.
Взирая на пришедших проститься, он отказывался принять, что люди разучились сочувствовать, сопереживать, сострадать чужой потере. Это насколько же сильно прогнил окружающий мир, что даже в такую трагическую для одних минуту, другие вместо поддержки и теплых слов могут говорить только о работе? В определенный момент, Сергей попросил слова, оставить забытой память об Алексее Николаевиче он не мог.