40000 лет назад
Шрифт:
Друзья расседлали лошадей, развели в сторонке костер и сели перекусить, расстелив перед собой прихваченную Бером холстину. Настроение было подавленное, и разговаривать не хотелось. Шишок, как это у него частенько бывало, убежал куда то, и пожевав в «сухомять», запив разыгравшуюся икоту, водой из фляги, не сговариваясь завалились спать, положив головы на кулаки.
Разбудил их взволнованный Илька.
— Слушайте сюда братья. Я тут с местным лешаком поговорил, интересный я вам скажу дядечка… Но об том потом. Так вот сорвать этот цветочек, не так просто. Не пускает
Ну и наверно самое главное. Из тех, кто на памяти лешака, подойти пытался, всегда, после цветения, оказывался валяющимся на земле, без разума оставшись, и без цветка заветного. Что там с тем бедолагой приключалось неизвестно, не мог рассказать он ничего, а только мычал в ответ и слюни пускал.
— И что ты предлагаешь? Бросить все и сбежать? — Зло посмотрел на шишка Бер, процедив слова сквозь зубы.
— Дурак ты, богатырь. Я предупреждаю, что бы готовы были ко всему. Я ради Вула и разумом своим рискнуть готов, так как брат он мне. А ты — сбежать… — Обиделся тот.
— Хватит собачится. Спасибо Илька за предупреждение. Не знаю кто из нас сдвинуться с места сможет, но волю свою в кулак собрать надо будет. Все выдержать. Другого пути нет. — Произнес тихо Федор, но в его голосе звучала такая уверенность, что зародившиеся было сомнения развеялись. — Будем ждать, и когда придет время все вместе сделаем шаг. Плечом к плечу, а уж кому выпадет испытания пройти, то и пойдет до конца.
— Плечом к плечу. — Ответили ему друзья.
Ночь вступала в свои права в этот день на удивление медленно. Наверно так всегда бывает, когда что-то ждешь. Солнце, не торопясь спряталось в иголках почерневших елок, звезды вытаивая из темнеющего неба, все больше и больше наливаясь светом, засеяли ночное небо миллиардами мерцающих искр. И вот, внезапная вспышка яркого зарева взорвала сгустившийся мрак. Величиной с ноготь большого пальца источник пульсировал разноцветными кругами, слепя и прокатываясь разноцветными волнами радуги, по поляне.
Друзья встали, рядом друг с другом щуря глаза.
— На счет три. — Произнес как можно бодрее Федогран. — Плечом к плечу.
— Плечом к плечу. — Ответили ему оба брата.
— Раз. — Все замерли.
— Два. — Дрожь побежала по телам.
— Три.
У него получилось. Словно прорывая, ставшим густым как кисель воздух, он сделал первый шаг. Пространство наполнилось криками боли и отчаяния, а разум парня, словно развалился на две противоположные половинки.
— Дурак, куда тебя понесло! Сгинешь! — Кричала одна из них.
— Там умирает Вул. Ты обязан идти вперед. Подгоняла другая.
Впереди появилась мама, такая домашняя и беззащитная, она встала со стула протянула руки, и улыбнулась:
— Сынок. Куда ты
— Он не придет. — Захохотала возникшая над ней, из мрака, Ягира, и намотав волосы родного человека на кулак, резким рывком оторвала голову, покрывшись брызнувшей кровью. — Ему какой-то там названный брат дороже матери. — Прокаркала ведьма и растаяла.
— Вот, смотри, что ты наделал. Из-за тебя уже погибла наша мамочка. Вернись немедленно назад. Дальше будет еще хуже. — Захныкал с сожалением первый голос.
— Не верь! Это морок! Вспомни оборотня! — Загремел убежденьями второй.
Федор, разрывая воздух сделал с трудом следующий шаг.
Из пылающего костра, порывом ветра выдуло пепел, и на парня бросился, занося для удара меч, материализовавшийся в одно мгновение Яробуд. Его глаза пылали огнем, а кричащий открытый рот зиял жутким провалом мрака.
— Я не пущу тебя дальше щенок. Ты недостоин звания богатыря! — Ревел он.
— Беги! — Завопил страхом первый голос.
— Вперед. Ты должен! — Скрежетал скулами второй.
Замирая сердцем, Федогран сделал следующий шаг, и клинок меча пролетел сквозь вжавшуюся в плечи шею, не причинив вреда, и растаял вместе с призраком конюха.
— Дальше будет еще тяжелее. Вернись пока не поздно. — Предупредил дрожащим голосом первый голос.
— Ты выдержишь, ты сильный, вспомни о чести. — Подбодрил второй.
Еще шаг. Вот уже он, слепящий шарик, только протяни руку.
Алина упала перед ним на колени, заламывая в отчаянии руки.
— Остановись. Любый мой. Если ты его сорвешь я умру в муках. Разве ты хочешь этого. Подумай о наших неродившихся детях. Они никогда не появиться на свет. Разве мы об этом мечтали? — Слезы градом покатились из ее глаз, а дрожащие руки в мольбе потянулись к лицу Федограна.
— А если это все правда? Скулил первый голос. — Если ты своими руками убьешь свою любовь и жизнь. Одумайся. Беги отсюда. Спаси ее.
— Вперед! Ты обязан закончить начатое, за спиной остались братья, ты не можешь их подвести. Сорви цветок, развей призраки. — Взревел второй голос, и разрывая воздух и саму душу.
Федогран сделал последний рывок.
Глава 24 Навьи
Боль прострелила руку электрическим разрядом, в глазах потемнело, а ноги перестали слушаться и начали быстро неметь, продвигаясь волной от кончиков пальцев, все выше и выше, охватывая бесчувствием тело. Еще немного, и Федор превратится в безвольное, хлопающее глазами растение.
Он сделал последнее что от него требовалось, уже практически ватной рукой рванул на себя, срывая полыхающий, слепящий ярким светом цветок, и упал в изнеможении, сначала на колени, а затем перекатившись на спину, и застыл пластмассовой куклой, устремив к черному небу стеклянные глаза.
Резкий пронзительный крик умирающего невидимого, существа, прокатился по поляне, словно сам воздух завыл, прощаясь с жизнью. Сет погас, погрузив округу в непроглядный мрак. И наступила могильная тишина.