402 метра (рейсеры)
Шрифт:
Черт побери! Старость — не радость! И я был таким когда-то, был беспредельщиком-за-рулем. Как давно это было! Куда все ушло? Ни дождь, ни ветер, ни снег и ни град не могли мне помешать утопить педаль по полной, начхав на все! Скорость — вот что было для меня главным. Мотор был моим Богом, автомобиль — любовью, а все девушки мира — любовницами. Я не знал ни предела, ни преград. Я был Расером, Уличным Гонщиком, Чемпионом из Чемпионов, Королем Мира, Царем Горы! Все было гораздо проще, и сейчас оно не сложнее. Ничего же не изменилось, на самом-то деле… изменился я! И изменился, видимо не в лучшую сторону. Не играла
Опустошив стакан пива, я взглянул на мир другими глазами. Среди всеобщего буйства выделялся столик с одним-единственным человеком. Непонятно, как я его сразу-то не приметил? Ведь этот человек и есть Макс, ради которого я сюда и приперся.
У Макса, как наверно, и у любого человека, есть три степени опьянения. Первая — когда он говорит о женщинах. Здесь все в порядке, пьянка только начата. Вторая — когда он заводит беседы на такие темы, как наддув на 1,8 бар и многодроссельный впуск. Уже немного хуже, но можно быть уверенным, что парень вполне может добраться до дома самостоятельно. Самая страшная — третья стадия. Вообще, масштаб личности человека определяется масштабом проблем, которые его не волнуют. Но третья стадия… именно на этом этапе в Максе рождается конструктор. Вот и сейчас, сосредоточенно сжав губы, мастер складывал из пустых бутылок и сигарет нечто, напоминающее схему привода Quattro.
— Привет, Макс! — проорал я, подойдя.
— А, Сашка, — улыбнулся конструктор, подняв глаза. — Давно тебя видно не было!
Что удивительно, несмотря на количество выпитого, язык у мастера никогда не заплетался, а речь, соответственно, оставалась достаточно внятной. Я присел рядом и поправил сигарету, изображавшую на чертеже ШРУС.
— Как дела? — осведомился Макс.
По кислой мине, застывшей на лице конструктора, было несложно догадаться, что его совершенно не интересуют мои дела, и задал он этот вопрос из чистой вежливости. Вежливость — и ни грамма больше. Впрочем, именно с граммами мастер и переборщил. Нет, не то, чтобы Максу совершенно параллельно на меня, просто это не подходящее время и место. Я, со своей стороны, прекрасно знал, что человек, начинающий рассказывать, как у него дела — зануда, по меньшей мере. По большей — находка для шпиона.
— Макс, тема есть, — произнес я после череды таких же дежурных вопросов.
— Что? — закричал директор "Magura-Motors".
Как назло, в тот момент, когда с формальностями, наконец, было покончено, динамики клуба загрохотали с удвоенной силой. Если не везет — то это надолго.
— Тема, говорю, есть, — ответил я.
— Не слышу тебя ни хрена, — закачал головой мастер.
— Тема на миллион! — завопил я со всей мочи.
И именно в эту секунду музыка смолкла. Действительно, человека и так достали, зачем же беречь его нервы? Наверно, так думал DJ "Неона". Почти сотня глаз с неподдельным любопытством уставилась на меня. Даже пьяный в стельку крендель, сонно наблюдавший за танцующей на столе девицей, мгновенно протрезвел, и подался вперед, раскрыв пошире уши.
— Что орешь? —
— Сам дурак, — буркнул я.
— Пойдем, потолкуем.
От ливня остались лишь лужи да поганые ощущения. Гроза ушла. Мастер, уперевшись спиной в мокрую стену клуба, со вкусом затянулся сигаретой. Свежий воздух достаточно быстро привел парня в чувство, он потянулся и произнес:
— Эх… какие там девочки были! Видел?
— Макс, дело, — напомнил я.
— Ах, да, — кивнул конструктор. — Ты, кстати, про Черного Расера слышал? Забавная сказка, не находишь?
— Боюсь, это не сказка, — горько усмехнулся я.
— А! — перебил меня Макс. — Догадайся, кого я видел?
— Майка Тайсона? — высказал я смелое предположение.
— Тайсона? Нет, что ты. Не догадываешься?
Интересно, и как я должен догадаться? На телепата, вроде, не тяну, и, уж тем более, не шпионю за этим дурнем.
— Не догадываешься? — переспросил моторист. — Нину!
— Нину?
— Ну, сестру Славы, помнишь?
— Славы?
— Тьфу! Кто из нас пил? Слава? На "двенашке"?
— А! — протянул я. — Понял. И что?
— Да нет, — отмахнулся Макс. — Ничего особенного. Никогда бы не подумал, что баба может так сечь в педалях…
— И хрен с ней!
Этот тип начинал выводить меня из себя. Я пришел к нему с конкретным, срочным делом, а он растекается мыслею по древу и всякую чепуху несет. Вот уж мое нетерпение, это вечное шило в заднице! Знал же, что в "Неоне" Макс не может остаться трезвым, дождался бы завтра, и поговорил бы по-человечески. Эх, старость — не радость.
— Да как хрен! Ты что? Такая баба! — мечтательно произнес мастер.
— У тебя матрицы от моего обвеса не остались? — выпалил я на одном дыхании, не давая Максу вставить хоть полслова.
— Матрицы? — конструктор поднял глаза на небо.
Я последовал его примеру, но там, как это ни странно, матриц не обнаружилось.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил механик.
— Не понял?
— Понимаешь… как ты уехал, появился у меня клиент…
— Ну-ка? — напрягся я.
Вот оно! Зацепочка, причем не маленькая — нет! Чутье подсказывало мне, что это и есть наша с Димой головная боль — Черный Расер.
— Короче, хотел он такой же обвес, как и у тебя. Ну, матрицы-то у меня остались, тем более, ты свалил, где твоя машина — неизвестно, а деньги тот предлагал неплохие. Вот я и решил — что плохого в том, что появится еще одна машина с таким же обвесом, как и у тебя?
— Собственно, ничего, — развел я руками.
— Вот и я про то же! — обрадовался Макс. — Рад, что ты меня понял. Отлил я ему заготовки, и что? И мужик остался доволен и я!
— Что за мужик-то? Помнишь? — нетерпеливо перебил я.
— Да подожди ты, — притормозил меня конструктор. — Через месяц еще один приехал, тоже такой же обвес хотел, потом еще один и еще…
— А! — догадался я.
— Да, — печально кивнул мастер.
— И пошло…
— …и поехало. Вот такие, брат, дела. Да ты нос не вешай, в городе таких машин всего штук десять… ну, может, пятнадцать. Остальные — от Москвы до Владика, в общем, про них у нас не знают.
Господи, ну почему все дела с хорошим началом заканчиваются такой лажей? Как теперь искать паршивца-то? Проще иголку из стога сена достать!