40k способов подохнуть. Том 1
Шрифт:
— Примарх и его легион. Император создал полубогов и вверил им легионы лучших воинов во вселенной, чтобы завоевать и объединить галактику, — произнёс голос Тзинча. — Император ненавидел нас. Он думал, что сможет одолеть Хаос, однако его планы с самого начала начали идти совсем не по его сценарию. Идеальный и самоуверенный, он поплатился за свою гордыню. А все те, кто не могут поверить в его способность ошибаться, платят кровавую цену по сей день, продолжая бессмысленной идолопоклонничество. Как иронично…
Леман Русс же продолжал стоять. Его неукротимый нрав был столь же известен как и сила. Однако в то же
Брешь же открылась именно здесь, когда была достигнута не столь уж и желанная победа, которую требовалось выковать любой ценой, поправ все прошлые идеалы. В этот день Леман Русс понял, что даже полубоги смертны и полны слабости, а Великий Крестовый Поход столкнётся ещё с множеством вызовов, которые поставят под угрозу существования самого Империума.
Однако все эти мысли быстро были загнаны в угол, ведь как верный сын Императора он не имел права сомневаться в действиях Отца. И поднеся левую руку к лицу, Леман Русс последний раз взглянул в медальон, после чего с гневом и горечью отшвырнул его в сторону.
— Только нам под силу справиться с этой задачей, — произнёс он, чтобы его слышал каждый.
И непоколебимая уверенность заполнила всю душу примарха, после чего и каждый легионер без сомнений двинулся за своим лидером, чтобы сделать то, что должно. Во благо Империума, во имя Императора, ради всего человечества.
Я тут же рефлекторно сделал шаг вперёд, подвергнувшись влиянию ауры примарха. Я даже слегка позабыл кто я и какая у меня цель, мне захотелось всё бросить и присоединиться к ним. Однако это странное наваждение быстро прошло, как только примарх вдруг повернул голову в сторону и боковым зрением посмотрел прямо на меня.
— Твою мать! — в ужасе воскликнул я и ударился головой о прикрывавшее меня дерево. — Он меня увидел!
Сердце моё продолжало колотиться, однако через десять минут я кое-как унял себя. Это же явно было прошлое или… будущее? Не суть важно, ведь медальон так или иначе находился в руках у меня. А значит не было ни одного вменяемого способа, чтобы он посмотрел на меня сквозь пространство и время. Нет, это был просто кошмар, пусть и крайне реальный.
— Прошлое, это было прошлое, — задумчиво произнёс голос в моей голове. — Собирайся, твоя цель ещё не выполнена. Медальон нужно доставить на алтарь.
— На какой ещё алтарь?
— Тебя это волновать не должно.
— Тогда я никуда не пойду.
— Ты понимаешь, что в моих силах превратить твою жизнь в нескончаемые адские мучения?
— В твою мелочность я охотно верю, однако стоит ли она потенциальной выгоды от того, что я отнесу этот медальон? Тебе проще будет объяснить мне всё.
— Один вопрос.
— Три.
— По рукам, — сразу согласился Тзинч, ведь изначально и планировал сойтись на трёх, как и дать награду за полученный медальона тоже собирался, пусть и не таким образом.
— Кому принадлежал медальон?
— Примарху.
— Зачем он тебе?
— Чтобы узнать, что случилось в тот день.
— Кто отравил наёмника, в тело которого я попал?
И тут
— А ты не так уж и глуп. Либо всё же пытаешься учиться.
— Ты не ответил.
— Он отравил себя сам.
Таким образом я получил ответы сразу на два вопроса. Первое, что наёмник всё же умер и только после этого я попал в его тело. Когда сознание ещё только затухало. В прошлый раз было также. Пока что это всё можно списать на случайность, однако следующие перерождения всё покажут и докажут.
Второй ответ был прямой. Наёмник отравил себя сам. Мне с самого начала казалось это странным. Если меня хотели убить, то способов для этого было множество. После первой неудачной попытки должна была сразу следовать вторая. Я же находился на их территории, не имел никаких связей и кучу раз подставлялся. Однако повторного покушения не случилось. Да и как выяснилось, Виндория не такая уж и важная фигура в этой игре. Вероятно семья её просто сослала подальше, потому что на Терре от неё было больше проблем, чем толку.
— Ты уже знаешь почему он себя убил? — вдруг в голосе Тзинча появилась озлобленность, будто бы его задело моё поведение и то, что на один вопрос он всё же дал два ответа.
— У меня было только три вопроса, — спокойно ответил я, выбираясь из своего укрытия под деревом.
— Он убил себя, потому боялся, что кто-то заберёт у него это счастье. Мальчик из трущоб, он жрал крыс, убивал других детей, воровал и работал на бандитов, после чего и сам вступил на криминальную дорожку. В его жизни не было ни одного светлого лучика и с каждым днём он падал всё глубже на дно. Когда на него снизошла милость Виндории, он не мог поверить в это счастье… и не смог справиться с ним. Он понимал, что наступит день и этой избалованной суке он надоест. Поэтому он решил умереть не в грязи и нищете, а в дорогой постели, рядом с прекрасной женщиной, ведь возвращаться обратно на дно после такого взлёта было бы куда болезненнее.
— Ага, как скажешь, — отмахнулся я, после чего выпрямился и отряхнулся. — Куда идти?
— На восток. К шахтам.
Тзинч выкатил эту тираду по одной простой и крайне мелочной причине, чтобы задеть меня. И у него это в принципе получилось, как и освежить память Лекса, ведь после рассказа эти моменты всплыли в моём разумом само собой. Да, он был мразью, но мне всё же было его жаль. И пожалуй именно жалость являлась самым опасным и болезненным чувством, которое и стало моим наказанием за дерзость.
Впрочем, виду я старался не подавать, хоть и скрыть чего-то от Тзинча я не мог.
Глава 16
В глазах моих потемнело, колени подогнулись сами собой и можно было сколько угодно говорить о силе воле, но выше физических возможностей она не станет. Если мышцы порвутся — ты не сможешь превозмочь и поднять силовой молот. Если взрыв оторвёт ноги, то в контрнаступление в лучшем случае придётся ползти, а в худшем, более вероятном, ты потеряешь сознание от боли и умрёшь от кровопотери.