40к способов подохнуть. Том 6
Шрифт:
— Хорошая попытка, — сжав челюсти произнёс я, чувствуя как вскипает собственная кровь.
Одна за другой загорались татуировки на моём теле, сияя различными огнями. Благодаря им удалось выиграть невыгодный поединок воли и в конечном итоге кататонии. Но на этом шепот колдуна не закончилась и в следующее же мгновение из его пасти вырвался поток огня из самого варпа. Однако в этот же момент колдун терял возможность говорить и следовательно использовать другие заклинания, в том числе защитные.
Я же легко выпустил с поводка Торквемаду, что начал увлекать в ураган пламя колдуна, объединяя его со своим безумством. Вихрь ударил прямо
Невероятное мастерство требовалось для того, чтобы в целом создать из психической энергии молнию. Но высшим арканом этой психической дисциплины становилась возможность влиять на её траекторию. Обычно молния просто выбирала самый короткий путь, но меня концентрацию варпа вокруг можно было обмануть или вернее поменять законы физики. И сделав красивый зигзаг моя молния обогнула вихрь огня, что был между нами, угодив прямо в плечо колдуна и расплавив плоть до кости.
Тут же он унял своё заклинание и поклонился, пока горелая плоть продолжала капать на пол, а кровь не останавливалась ещё секунды две, прежде чем превосходное тело астартес смогло затромбовать сосуды. Мы не дрались до смерти и получив весьма серьёзную рану мой оппонент признал поражение.
— Вы сильный маг, Видар, и достойны не только носить плащ Повелителя Перемен, но и направлять миллионы его слуг по пути изменений, что пестрят ловушками.
— Моя гордость расправляет крылья от слов, произносимых таким мудрым мастером, как вы, — той же монетой ответил я, после чего и сам поклонился, но чуть ниже оппонента.
Всё сильнее повышались ставки, всё более чётко прорисовывались позиции всех, кто соседствовал с разломом, прозванным Маелстормом. Союзы закреплялись, все миры что ранее были никому не нужны, становились полями для битв, ресурсными базами и местом для создания колоний. Одним за другим я подчинял соседей, а репутация моя продолжала расти. Если раньше обо мне просто ходили слухи, то теперь на мне был плащ самого Архитектора Судеб.
Я был проводником Его воли, мои заслуги были отмечены, как и чемпионы Тзинча считали меня почти за равного. И хоть мастерству мне ещё требовалось научиться, но потенциал мой раскрывался стремительно и кто-то уже называл меня псайкером альфа+ уровня. Это не значило, что я становился ровней Алому Королю или Богу-Императору, ни в коем случае.
Это говорило о том, что мои способности в целом сложно оценить. За последние десять тысяч лет немногие могли похвастаться подобным уровнем «перерождений». Хотя и прямо уж уникальным я тоже не был. Тот же Перевёртыш имел множество личин и с помощью своей магии находился во многим местах одновременно, разделяя свою душу. В поглощении душ тоже принципиально нового ничего не было, ведь любой демон по сути своей умеет это делать, а сам процесс — основа всего происходящего в варпе. Как и на самом деле создать себе армию марионеток из душ может любой демон-принц.
Но прикол был в том, что все они делали это… с помощью костылей, а моя способность перерождаться в них не нуждалась. Как и не требовалось проведение каких-то обрядов. Я умирал и занимал освободившиеся место. И так как Тзинч мог повлиять на конечное место попадания, так это смог сделать и Магнус, а следовательно смогу сделать и я, когда выслужусь перед Тзинчем.
К слову, за убийство Лазури он уже наградил
Но когда я пойму эту силу, то… потенциал здесь оценить было сложно, а некоторые из моих личных подхалимов уже кричали о БЕЗГРАНИЧНОМ потенциале. Правда подхалимы на то и подхалимы, чтобы этим заниматься, а по факту всё будет зависеть от реализации и количества подводных камней.
Тем не менее спустя пол века под моим контролем уже было свыше ста миллионов людей и ещё где-то от двадцати до ста миллионов мутантов и ксеносов. Примерно шестьдесят процентов из этого числа жило в системе Куам, а главной планетой до сих пор оставалась третья по счёту планета Куам Мутатио. Мир также оставался в основе своей аграрным.
Да, я не захотел превращать его в улей и при проектировании отошёл от привычных для Империума правил. Именно поэтому обороноспособность этого мира до сих пор оценивалась в полтора Рогал Дорна из десяти. Однако в то же время сам мир по факту не являлся особо значимым. Формально именно здесь находился мой дворец, но именно дворец был защищён отлично и представлял собой крепость.
Но только одну и довольно формальную. Вокруг же простирались поля, усадьбы высших чиновников и прочие постройки, что не особо загрязняли планету. Жили на это планете земледельцы и десятая доля золотого процента населения. Также здесь находилась ещё и магическая школа. В остальном же все промышленные мощности находились на Куам Инвенторум, где уже шли кислотные дожди. Ну и так по мелочи имелись различные колонии, добывающие базы на спутниках, два мира-крепости и дикий мир, где проходили тренировки новобранцы.
В общем, всё как у людей, ничего принципиально нового. Но с учётом населения мы уже имели армию в количестве девяти перьев. Перьями мы называли наши собственные полки, однако с некоторыми хаоситскими нюансами. Но количество одного пера составляло от двадцати до сорока тысяч бойцов. Правда структура перьев подразумевала в основном оборону, как и со снабжением были проблемы.
Но в целом именно благодаря этим перьям у нас было на пол Рогала Дорна больше баллов в шкале обороны. Ещё бал был за покровительство Тзинча. И в целом всё было бы и дальше хорошо, мы бы росли, развивались, но… за пятьдесят лет относительного спокойствия, за которое у нас было лишь одно демоническое вторжение, четыре войны с пиратами, две пограничные стычки с варбандами Несущих Слово… случилось то, к чему надо было готовиться заранее, а не упавать на удачу.
Ключевая проблема нашей обороны состояла в том, что миров было много, населения у них были малыми, а флот у нас был один, как и армия не отличалась мобильностью. Мы не могли просто и тут, и там успевать спасать всех от рейдов и их проблем. А местные же пытались себя защищать, как и раньше, но став частью моей скромной империи начали привлекать внимание всех тех, кому я переходил дорогу.
И вот спустя пол века за моей головой пришёл один Кхейна сын из Комморры. Так ещё и пришёл не один, а привёл за собой папочку-архонта, который объявил рейд.