48 часов
Шрифт:
Я вернулся на площадку, где до этого дежурил Гарри, и, свернув с нее влево, добрался до большого, с низкими сводами сырого зала, в котором обнаружил стол из пивных ящиков, несколько стульев из того же материала и гнусного вида ложе в углу. Початая бутылка виски на столе, видимо, принадлежала Гарри и служила ему дезодорирующим средством от чеснока.
В глубине этого помещения я обнаружил массивные деревянные двери, замкнутые на столь же массивный железный замок. Самая лучшая в мире отмычка была бессильна перед
Гарри между тем успел прийти в себя и пробовал протестовать. Но, к счастью для дочери хозяина замка, кляп из рубашечного шелка успешно противодействовал его попыткам. Правда, глаза его все равно говорили больше, чем нужно. Сьюзен Кирксайд сидела на табуретке с карабином, направленным в грудь пленника, но при этом выглядела более чем перепуганной. Впрочем, совершенно напрасно: Гарри был перетянут веревками, как рождественский окорок.
— Сьюзен, — начал я, — эти люди в подземелье… Они же находятся там уже неделю, а некоторые даже месяц. Когда мы выведем их оттуда, они будут слепы, как летучие мыши, и вряд ли сумеют устоять на ногах.
— Вовсе нет! Их каждый день выводят на свежий воздух часа на полтора. И хотя нам запрещено даже смотреть на них, я это частенько делаю. Хотя папа был категорически против, и сэр Энтони тоже.
— О!.. Наш дорогой Тони Скаурас! Он тоже сюда наведывается?
— Естественно, — она явно была изумлена моим вопросом. — Лаворски и Доллман — это же его сотрудники. Разве вы не знали об этом? Мой отец и сэр Энтони очень дружны… вернее, были дружны. Раньше я часто навещала его в Лондоне.
— А теперь они охладели друг к другу? — осторожно спросил я.
Сьюзен перешла на конфиденциальный тон, который явно прибавлял ей прелести.
— Сэр Энтони просто потерял голову после смерти своей первой жены. Потом он женился второй раз… На какой-то французской актрисе, которая полностью подчинила его себе. Это очень нехорошая женщина. Второй брак ни капельки не помог ему.
— Сьюзен, — покорно сказал я, — вы действительно удивительная девушка! Вы даже представить себе не можете, как я сожалею, что уже стар для вас… А вы ее хорошо знаете?
— В жизни не видела.
— Именно так я и думал… Так что, вы считаете, что бедный сэр Энтони теперь сам не знает, что делает?
— Он совершенно запутался. Но все равно он очень хороший. Ну, может, был хороший.
— Эта путаница привела к четырем трупам у нас и трем — у него.
— Потрясающе! Сержант Макдональд говорит о нем как о благодетеле рода человеческого, Сьюзен утверждает, что он очень хороший человек… Интересно, что бы она сказала, увидев спину Шарлотты?
— Каким образом кормят узников? —
— У нас два повара. Они и относят туда еду.
— Есть еще какой-нибудь персонал в замке?
— Никакого. Еще четыре месяца назад они заставили отца уволить всю прислугу.
Теперь мне стало окончательно ясно, почему так выглядела ванная стражников.
— Сьюзен, о моем вчерашнем полете над замком в вертолете было по радио сообщено на «Шангри-Ла». Где находится передатчик?
— А вам всегда все надо знать?
— Пожалуйста, Сьюзен, можете называть меня «мистер, который хотел все знать», если вам доставит это удовольствие, но при этом ответьте на мой вопрос.
— Он в помещении под парадной лестницей. Но оно заперто на ключ.
— Ну, это ерунда. Если понадобится, я могу открыть двери Британского банка. Подождите минутку…
Я снова спустился в помещение для охраны и вернулся с бутылкой виски.
— Возьмите это, — сказал я Сьюзен. — И сберегите ее.
Она посмотрела на меня неподвижным взглядом.
— Вам это. действительно необходимо?
— О, сладкая, невинная юность! — рявкнул я злобно. — Конечно, необходимо! Я — алкоголик.
Я ослабил веревки, которые стягивали ноги Гарри, и помог ему подняться. За этот вполне автоматический жест доброй воли он тут же попытался отплатить, лягнув меня правой ногой. К счастью, последние четверть часа полной неподвижности не способствовали обострению его рефлекса: я избежал удара, зато он не избежал сдачи с моей стороны. Когда я поставил его на ноги во второй раз, он был тихий, как овечка.
— Почему?.. Почему вы его ударили?
Голубые глаза снова были полны страха.
— Почему? Ничего себе! А ему можно?
— Все вы одинаковые!
— Всё, достаточно. Заткнитесь наконец!
Я чувствовал себя старым, больным, измученным и совершенно не способным следить за остроумием и приличием своих ответов.
Радиопередатчик этих господ был просто чудом последней модели и явно принадлежал к оснастке военно-морского флота. Я не стал тратить время на размышления о том, как они его заполучили; не было сомнений, что этой банде были подвластны и не такие штучки.
Я включил аппарат, настроил его и попросил Сьюзен принести мне лезвие.
— Вы не хотите, чтобы я слышала ваш разговор?
— Думайте что хотите, только исполните то, о чем я вас прошу.
Если бы на ней были не брюки, можно было бы сказать: «Она удалилась, шурша юбками».
Передатчик работал на всех частотах, начиная с самых длинных и кончая ультракороткими. Уже через две минуты я получил ответ от SPFX, станции, которая круглый год работала в режиме прослушивания эфира. Все-таки это было очень мило со стороны пиратов — дать мне в руки такой великолепный аппарат.