5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города
Шрифт:
– Это же естественно! И происходит это по той простой причине, что мы так и не изменили статуса работы в пространстве жизни и свои представления о работе.
– Мы – это кто?
– Общество. Изменилась сама работа – по умолчанию, а представление о ней осталось прежним. У нас до сих пор в языке осталось это словосочетание – «получать зарплату». Не зарабатывать деньги, а именно «получать плату». Во множестве стран даже в армию люди идут, чтобы заработать. Другое дело, что там они зарабатывают не только деньги, но и медицинскую страховку, возможность бесплатного обучения
А у нас как не было понимания, что на работу ты идешь зарабатывать, так и нет. Ну нигде с такой настойчивостью не задают вопрос психотерапевту: «Доктор, мне обязанности увеличили в три раза, а оклад не повысили… Как просить о повышении?» Вообще-то говоря, это банальность: у тебя увеличивается круг функциональных обязанностей, значит, тебе должны поднять зарплату. Вообще это должны сделать автоматически, но если кто не понял или забыл – просто напомните. Ну это, по крайней мере, логично. Человек раньше на такую-то сумму производил продукт, теперь на другую, в три раза большую, – «где деньги, Зин?»
Нам же это и в голову не приходит. Мы себя неловко чувствуем… Боимся вопрос поднять. Видимо, продолжаем думать, что имеем дело с каким-то абстрактным государством, которое само знает, сколько кому давать, а не с конкретным бизнесменом, который за счет труда своих работников увеличивает свои прибыли и должен, соответственно, со своими работниками этими прибылями делиться. Но нет, мы ждем, что нам с широкого барского плеча… Да не будет никакого «плеча», если мы не поймем, что работа – это не отсидка, а способ производства ценностей. А следовательно, если мы производим ценности – по сути деньги, – они, какой-то своей частью, нам принадлежат.
Смысл работы – заработок. Это так, и от этого никуда не деться. Все остальное, не за деньги, – развлечение. Зачем я буду ходить на работу, если я ничего не зарабатываю? Я лучше в футбол погоняю, в лес съезжу, на природу… Потому как если это не вопрос денег (потому что мне их все равно не платят), то лучше уж, наверное, я придумаю сам, как мне мое свободное время провести, так ведь? Но нет, понятие «заработка» так в нашей культуре и не оформилось.
У нас до сих пор работа – отдельно, деньги – отдельно. «Дайте нам денег, повысьте зарплату» – типичное требование. А напротив сидит начальник и считает убытки на производстве. Деньги же не с неба берутся. Их или рабочий коллектив зарабатывает, и тогда можно претендовать на часть прибыли. Или не зарабатывает, и тогда повышения зарплаты просто не может быть. И неважно, восемь часов ты высиживаешь в офисе или двадцать четыре, вопрос не во времени, вопрос – в количестве произведенных ценностей.
У нас в головах все еще господствует эта странная идея – что деньги где-то печатают, а потом они распределяются по мере работы печатного станка. Это, мягко говоря, фантазия. Деньги – это эквивалент ценностей, которые производятся человеком на производстве. Производите и требуйте свою долю. Только понимайте, что вы производите, сколько это стоит и, соответственно, на что вы при такой производительности можете рассчитывать.
Про все бесплатное
Когда я пошла в наш уважаемый Университет за вторым высшим образованием, то столкнулась с очень странным отношением к деньгам у преподавателей. Лекции у нас были вечером, мы приезжали после работы уставшие, но настроенные решительно: мы ведь деньги за учебу заплатили, и немалые. Мне вообще кажется, что мы были самыми благодарными студентами – «жадинами»: мы хотели взять от преподавателей как можно больше знаний,
Самое забавное: если мне не изменяет память, он читал нам курс по инженерной психологии и психологии труда. После знакомства с психологией такого труда я быстро забрала документы с этого спецфакультета и поступила на другой, преподаватели которого имели более понятные мне представления о своем труде и его оплате. В общем, проголосовала рублем.
Но все-таки эти представления – о том, что твоя работа и жизнь никак не связаны с тем, что тебе «положено», – еще остались. Конечно, здесь мы с Андреем не смогли не вспомнить о наших пенсионерах.
– Вот возьмем наши пенсии. Откуда они берутся? Идея повысить пенсии – она прекрасна, слов нет. Но откуда возьмутся деньги на пенсии? Деньги берутся из пенсионного фонда, а средства пенсионного фонда образуются за счет отчислений работающих граждан. Вот я работаю, отчисляю средства в пенсионный фонд, а из этих средств моей маме – пенсионерке – платят пенсию. Иными словами, работающие граждане производят некий объем ценностей, от которых часть отделяется и передается в пенсионный фонд и потом распределяется между теми, кто ценностей не производит – по возрасту или по болезни.
То есть если мы переведем все это в некое натуральное хозяйство, то это будет выглядеть примерно следующим образом. Я произвожу 10 чанов какого-нибудь варенья в единицу времени, а есть пенсионеры, которые не производят варенья, но им тоже надо что-то есть. И вот мы все вместе (общество) договорились, что каждый по чану того, что он производит – кто чан варенья, кто чан крупы, кто чан творога, – будет отдавать в пенсионный фонд, а там уже это добро будут распределять между неработающими гражданами.
И теперь – что такое «повысить пенсии»? Это значит, что пенсионерам будут давать больше, чем дают сейчас, и это автоматически означает, что у меня должны взять больше чанов. Не один чан с вареньем, а два или даже три. А больше неоткуда, потому что сколько мы произвели чанов (я – варенья, кто-то – крупы, кто-то – творога) – это все, что у нас есть. На всех! Причем из моих чанов еще часть я должен буду отдать – на оборону (армия), на охрану правопорядка (милиция), на образование юных граждан моей страны («бесплатное» образование), на «бесплатную» медицину и так далее. Это все налоги – «социальный», «подоходный», всякие «НДСы» и так далее. Из них получаются зарплаты врачам, учителям, ученым, военнослужащим, МВД, ФСБ, ФАПСИ, зарплаты чиновникам, «оборонный заказ»… Вы считаете? У меня уже четыре чана осталось, а то и три, а то и два. И вот я со своими оставшимися у меня чанами выхожу на улицу и говорю: «Кто поменяет чан варенья на чан мяса? Мяса хочу…» Разгуляево! И ни в чем себе не отказывайте…
У нас сейчас есть иллюзия, что с экономикой все замечательно, потому что нефть только дорожает на мировых рынках. Но ведь это все дело случая… Как только нефть падает до себестоимости ее добычи (что и случилось в конце девяностых) – а в России достаточно высокая себестоимость добычи нефти, – налоги от нее в бюджет резко сокращаются, и привет… Оказывается, что в России работающих граждан (не бюджетников), производящих некий продукт (чаны), – с гулькин нос и на их отчисления в бюджет, в пенсионный фонд невозможно ни пенсии нормальные выплатить, ни бюджетников содержать, ни в армии порядок навести. Все – до свидания! Дефолт. Поминай как звали.