5 звезд для Золушки

Все произошедшее в Турции было настолько странным, нелогичным и непонятным, что я даже обрадовалась возвращению домой.

Однако радость была преждевременна...

– Я не буду распаковывать чемодан, а рухну в кресло и усну. А потом уже все остальное, - проныла я и безвольной тушкой плюхнулась в объятия старого продавленного изыска мебельной промышленности. Блаженно вытянув ноги, закрыла глаза, пытаясь прогнать

нахлынувшие вдруг видения.

– Ну что, отдохнула, подруга?
– голос Женьки, необычно жесткий и неприятный, заставил меня вздрогнуть.
– А теперь собирай свои оставшиеся манатки и выметайся. Я к Лёсику. Приведу себя в порядок. Вечером заеду - проверю. Чтоб духу твоего уже здесь не было.

– Жень, ты чего? С ума сошла, что ли?
– я изумленно вытаращила глаза на подругу. Нет, она конечно, не ванильная зефирка, но ее заявление просто неадекватное. Все еще не веря, я попыталась перевести все в шутку.

– Ну что опять -то? Нормально же общались?

– Я просто не хотела себе портить отдых, иначе выперла б тебя еще из Турции, а сейчас меня ничто не держит. Просто. Выметайся. Мне с тобой не о чем разговаривать. Я квартиру сдаю в поднаем и буду получать не те жалкие копейки, которые ты платишь, а нормальные деньги. Глупо держать этот запасной аэродром в убыток себе. Так что ничего личного. В шесть заезжают новые жильцы.

Женька развернулась, собираясь выйти из квартиры.

– Да! Шмотки, которые я тебе давала, сложишь в пакет, ключ бросишь в почтовый ящик. Все поняла?

От неожиданности я не могла вымолвить ни слова. В горло словно засунули колючего ежа, чьи иголки могут распороть все при малейшей попытке сделать какое -нибудь движение.

Хлопнувшая входная дверь резко ударила по нервам, стряхнув с меня ступор. На шутку это мало походило. Тем более, зная Женьку и ее прагматичность. Я словно очнулась от кошмара, чтобы попасть в еще больший кошмар. Мне не было так страшно даже тогда, когда Гордеев со своими прихвостнями ввалился к нам в дом. Все -таки родные стены и мой «лишай»давали уверенность. Родные стены.

Страх расползался по телу мерзкими противными тараканами, вызывая желание стряхнуть их с себя. Но как вытрясти из себя? Что делать? Как бы то ни было - я домашняя девочка, не привычная скитаться по притонам. Я до одури боялась оказаться без крыши над головой. Единственный разумный в моем положении вариант - вернуться домой. Но .. там снова Гордеев и его ущемленное Эго и у меня нет денег на билет. И на такси.

Жутко хотелось свернуться в клубочек, закрыть лицо руками и тихонько завыть. Я даже комнату не смогу снять, потому что деньги вперед нужно заплатить. И я не стала отказывать себе в удовольствии и тихонько, как голодный щенок, выброшенный зимой на улицу, заскулила.

– Никит, перестань, - хихикнула я, когда он, неслышно подкравшись сзади, обнял и жарко задышал в шею.
– Я ж сейчас мимо налью, и ты останешься голодным. Ты ж сам вчера сказал, что хочешь блинчиков.

– Я все равно останусь голодным,

пока ты не вернешься в кровать. Убежала, пока я спал, а мой здоровый организм требует ежеутреннего внимания.
– Он игриво куснул меня за мочку уха и переместил руки с живота на грудь, давая понять, что мои кружевные, воздушные блинчики с абрикосовым джемом не так важны, как секс.

Но первый поджаренный блинчик уже дразнил волшебным легким ароматом корицы, и оставить его остывать в одиночестве было бы негуманно. Я извернулась и все - таки налила тесто на сковородку, а затем макнула готовый горячий масляный кружочек в джем и поднесла к губам Никиты.

– Ну и скажи, что это не важно?

Никита, как голодный кукушонок, послушно открыл рот.

– М-м-м! За твои блинчики я Родину готов продать!
– зажмурился он от восторга.

– Ой, не смеши мои подковы! Ее уже без тебя продали.

– Ладно, уговорила. Тогда я к тебе не пристаю, а ты меня отпускаешь в клуб. Я совсем забыл. Стас проставляется на радостях. Он полгода сделку готовил и вчера все подписали.

Не могу сказать, что меня это порадовало. Несколько раз мы с Никитой ходили в клубы, и это совсем не то место, где я чувствовала себя комфортно. От зомбирующих

бликов стробоскопа у меня начинала болеть голова, алкоголь - ну совсем не мое. Мне хватает пробки понюхать, чтоб окосеть. А трезвыми глазами смотреть на чужое безудержное веселье - удовольствие сомнительное. Да и танцевать я стеснялась.

Боялась выглядеть серой цаплей на фоне ярких фламинго, канареек и откровенных попугаев с павлинами.

Но Никита там как рыба в воде. К тому же, я знаю, что это место для и для делового общения. Так сказать в неформальной обстановке.

– У вас мальчишник?
– я сделала утрированно подозрительную мину.

– Конечно, мальчишник!
– как пионерскую клятву, отчеканил он.
– К тому же тебе ревновать вообще не стоит. Ты у меня вне конкуренции.

– Да?
– помимо воли рот растянулся в счастливой улыбке, потому что ничто не греет так сердечко, как признание, что ты для любимого мужчины самая лучшая.

– Но там же полно этих тюнингованных Барби?
– порция похвалы показалась мне маленькой, и я бессовестно потребовала добавки.

– Я тебя умоляю. У этих Барби все насквозь фальшивое. Привез я раз домой одну. Сначала показалась роскошной девчонкой, и я особо не присматривался. Просто веселились в клубе. А дома пошла в ванную, и первое, что я заметил... Вернее, как раз наоборот - не заметил, куда делась ее аппетитная задница. И знаешь, что оказалось?

Никита не почувствовал, что обсуждение чужих прелестей меня покоробило. И хоть я понимаю, что это было давно и рассказывает он не с восторгом, все равно что - то заскребло на душе. Может, мы еще не так давно вместе, чтобы я спокойно относилась к этому. Не то, что бы я ревновала, но просто у нас по факту не было периода романтики, о которой мечтает каждая девчонка. Ну или почти каждая. А я сразу к сковородке. К борщам и пельмешкам. Подавив вздох, сделала вид, что мне это интересно.