50 х 50
Шрифт:
Ниссим хотел было возразить, но не нашел убедительных аргументов.
— Отлично! Я первый — в качестве подопытной свинки. Но когда? Сию минуту? Мы все выжали из этого проклятого экрана? Вы уверены, что не сумеете больше продержаться — на случай, если понадобится еще одна наладка?
— Абсолютно уверен, — хрипло сказал Ниссим. — Я уже кончился.
— Пожалуй, несколько часов… день… — слабо произнес Альдо. — Но к тому времени мы уже не сможем работать. Это наш последний шанс.
— Я не ученый, — сказал Стэн, переводя взгляд с одного на другого, —
— Нет! — воскликнул Ниссим.
— Послушайте меня. Мы можем затребовать сюда побольше подъемных приспособлений. Мы можем передохнуть парочку дней, прежде чем снова перейти на таблетки. Мы можем затребовать с базы готовые налаженные блоки, чтобы Альдо не пришлось много возиться. Да мало ли что можно сделать!
— Мертвым все это уже не поможет, — сказал Альдо, глядя на свои вздувшиеся вены, в которых тяжело пульсировала кровь, с трудом преодолевая повышенную гравитацию. — Сердце не может долго работать в таких условиях. Наступает перегрузка, разрыв мышечной ткани — и конец.
— Вы и не представляете себе, до чего это могучая штука — наше сердце и вообще наш организм.
— У вас — возможно, — сказал Ниссим. — Вы тренированны и полны сил, а мы, давайте уж смотреть правде в глаза, не сказать, чтобы в отличной форме. Мы ближе к смерти, чем когда-либо. Я знаю, что больше не выдержу, и, если вы не хотите — я сам пойду первым.
— А вы что скажете, Альдо?
— То же, что и Ниссим. По мне, если уж выбирать, то лучше попытать счастья с экраном, чем оставаться здесь на заведомую гибель.
— Ну что ж, — сказал Стэн, с трудом опуская ноги с кресла. — Больше, видимо, не о чем толковать. Увидимся на базе, ребята. Мы тут славно поработали, будет о чем детишкам порассказать на старости лет.
Альдо переключил экран на телепортацию. Стэн подполз к самому краю зеркальной поверхности. Улыбаясь, он помахал им на прощание рукой, не ступил, а, скорее, упал на экран и исчез.
Лента выпрыгнула из экрана мгновение спустя, руки у Альдо дрожали, пока он заправлял ее в проигрыватель.
— …Да вот же он, эй, вы, двое, помогите ему… Алло, «Гюйгенс», майор Брэндон уже здесь, и вид у него ужасный, впрочем, вы сами знаете, какой у него вид, а вообще-то я хотел сказать, что он в полном порядке. Сейчас возле него врачи, они с ним беседуют… подождите минутку…
Тут речь перешла в невнятное бормотание, словно говоривший закрыл микрофон рукой. Последовало томительное молчание. Когда он снова заговорил, в голосе его что-то изменилось.
— …Здесь у нас некоторые осложнения, должен вам сказать. Пожалуй, лучше я подключу к вам доктора Крира.
Послышался отдаленный гул голосов, и заговорил другой человек:
— Это доктор Крир. Мы обследовали вашего пилота. Похоже, что он потерял способность говорить, узнавать других людей, хотя внешне он
Кончик ленты щелкнул, и проигрыватель автоматически отключился.
Двое в Шаре с ужасом посмотрели друг на друга.
— Он все равно что мертв… — прошептал Ниссим. — Хуже, чем мертв… Какая чудовищная нелепость! Ведь он казался таким спокойным, таким уверенным в себе…
— Да… А что ему оставалось делать? Или ты ждал, что он ударится в панику, как мы? Получается, что мы уговорили его совершить самоубийство.
— Мы не можем обвинять себя в этом, Альдо!
— Нет, можем. Мы согласились, чтобы он шел первым. И мы убедили его, что в теперешнем нашем состоянии мы уже не можем улучшить работу телепортатора.
— Но… это ведь так и есть.
— Так ли? — Ниссим впервые посмотрел Альдо прямо в глаза. — А разве мы не намерены сейчас снова взяться за работу, а? Мы ведь не собираемся соваться в такой ПМ-экран! Нет, мы будем работать, пока не появятся надежные шансы выбраться отсюда целехонькими!
Альдо глядел на него, не отворачиваясь.
— Да, я полагаю, мы можем это сделать. Но если это так — выходит, мы его обманули, когда сказали, что готовы телепортироваться первыми?
— На этот вопрос слишком трудно ответить.
— Ах вот как, трудно! Но если постараться ответить честно, то трудно будет жить. Нет уж, думаю, мы можем признаться себе, что своими руками убили Стэна Брэндона.
— Не умышленно!
— Верно. И это еще хуже. Мы убили его потому, что потеряли самообладание в непривычной для нас ситуации. Он был прав. У него был профессиональный опыт, и мы обязаны были к нему прислушаться.
— Великолепная это штука — рассуждать задним числом. Если б мы вот так же хоть чуточку вперед заглядывали…
Альдо затряс головой:
— Невыносимо думать, что он погиб абсолютно впустую.
— Нет, не впустую, и, может быть, он это понимал уже тогда — он хотел, чтобы мы вернулись на базу невредимыми. Он сделал для этого все, что мог. Но на нас не действовали его слова. Даже если б он остался, мы бы все равно ни черта не делали, разве что ненавидели бы его. Мы бы просто свалились здесь, махнули на все рукой и подохли.
— Теперь уж нет, — сказал Альдо, заставляя себя подняться. — Теперь уж мы будем держаться, пока не наладим ПМ и не выберемся отсюда. Хоть эту малость мы обязаны сделать. Если мы хотим, чтобы его поступок приобрел хоть какой-то смысл, мы обязаны вернуться назад живыми.