50 Оттенков: До встречи с тобой
Шрифт:
— Как ты себя чувствуешь? Как малыш?
— Спасибо, все в порядке, — она кладёт руку на живот и поглаживает его. У меня руки чешутся, как же я хочу это сделать!
— Это тебе, — говорит Лив и протягивает маску маме.
— Я буду кошечкой?! — с улыбкой удивляется Ана. Так и хочется сказать, что она и сама по себе, как кошечка.
— Папа! — зовет Далси и вырывает меня из раздумий.
— Да, милая? — откликаюсь я.
— Я хочу пить, — говорит малышка.
— Идём, — я поднимаюсь, беру ее на руки и иду на кухню, где наливаю
— Нет, спасибо, папочка.
— Моё солнышко, — я целую дочку, и мы возвращаемся к нашей игре.
Мы играем, смеёмся и просто наслаждаемся временем, которое проводим вместе. Мне кажется, что все как раньше! Ана тоже кажется расслабленной и такой веселой. Всю игру я пытался взаимодействовать с ней, невзначай дотронуться или пошутить, и она реагировала на это совершенно нормально, даря мне тёплый взгляд и свою улыбку. Может быть, все меняется? Может, она передумала насчёт нас? Мне нужно воспользоваться тем, что она так открыта. Поэтому я устрою ей сюрприз. Она была и всегда будет моей, и если понадобится я буду добиваться ее тысячи и тысячи раз, лишь бы это так и осталось!
Вдруг малышки прекращают смеяться и переводят взгляд то на меня, то на Анастейшу. Продолжая улыбаться, Лив смотрит на свою сестренку, а затем подходит ко мне и хочет что-то сказать на ушко. Она наклоняется ближе ко мне и говорит:
— Папочка, поцелуй маму.
Я замер от ее просьбы, не зная, что ответить на это. Оливия произнесла достаточно громко, чтобы и Ана услышала просьбу. Более того, она сидит достаточно близко ко мне. Что же, миссис Грей тоже в замешательстве. Ей придется меня поцеловать. Если не ради меня, то ради девочек.
— Ну, поцелуй! — требует Далси.
— Ана, — я слегка наклоняюсь к жене и легко касаюсь ее щеки почти у самых губ. В этот момент я вдыхаю ее запах, и внутри меня все переворачивается. Боже, как же она нужна мне! Она не сильно возражает, но и не отвечает.
— Довольны? — облегченно выдыхает Ана, когда я отстраняюсь от нее, и пытается натянуть улыбку на лицо.
— Ладно, — прищуривается Лив.
— А теперь идите в свою комнату и поиграйте немного там, — говорит Анастейша девочкам, и те поднимаются с пола, уходя наверх.
— Ты не должна на них злиться за это, — я поворачиваю ее лицо к себе, взяв пальцами ее подбородок. — Они ведь привыкли видеть, что мы нежны друг с другом.
— Знаю, — она томно сглатывает и прикусывает нижнюю губу, словно прося меня о более серьезном поцелуе. Я медленно наклоняюсь к ней и касаюсь ее губ своими. По телу проносится импульс. В ответ Ана немного углубляет наше слияние, но вдруг быстро отстраняется и отворачивается от меня.
— В чем дело? — я учащенно дышу. Блять, я не могу ее понять! То она подает знаки, чтобы я поцеловал ее, то резко обрывает все.
— Лучше, — Ана кладет на мои губы свой пальчик, — лучше так больше не делать, Кристиан. Я уже тебе говорила о том, что чувствую… Мне нужно идти собираться,
Вчера, забрав Анастейшу, я поговорил с Джоном. Ничего особо нового он мне не рассказал. Она все еще не особо разговорчива и не хочет раскрываться. Ана в основном говорит о нынешней ситуации, о том, что не знает, как себя вести. Флинн сказал, что раз она начала хотя бы о чем-то рассказывать, значит, скоро он проберется еще глубже.
Сегодня весь день словно через задницу. С утра льет дождь, из офиса звонила Андреа и сказала, что там что-то произошло. Я отправил Анастейшу к доктору Грин вместе с Люком, а сам поехал в офис. Домой я вернулся только к темноте, и был удивлен, что ее все еще нет дома. Сойер должен был ее забрать из больницы еще полдня назад. Как только я хотел набрать номер своей блудной жены, я увидел, как к дому подъехала ее машина. Я быстро иду к входной двери и открываю ее прямо перед Аной.
— О, боже, Кристиан! — она резко втягивает воздух. — Ты напугал меня.
— Где ты была? — прямо с порога спрашиваю я.
— Была у Кейт, — Ана напряжена. — Можно я войду?
Я молча пропускаю ее внутрь, осматривая ее с ног до головы. Она не пьяна — это уже хорошо. Тогда где она, черт побери, была? Нужно поговорить с Сойером. А пока я должен узнать, что происходит с ней самой! Я иду в гостиную вслед за ней и останавливаю ее около дивана.
— Да что с тобой? — хмурюсь я. — Что это было вчера? Ты так убежала… Хотя стоило бы поговорить. Сегодня странно себя ведешь.
— Все нормально, Кристиан, — говорит она, словно отмахиваясь от меня этими словами.
— Ничего, блять, не нормально, Анастейша! — повышенным тоном произношу я. — Ты издеваешься надо мной! Сначала говоришь, что вряд ли сможешь полюбить меня, затем подаешь знаки, что хочешь поцелуя, но говоришь, что лучше так не делать!
— Кристиан, — всхлипывает Ана, — не надо… прошу…
— Что не надо? — кричу я, прижимая ее к стене и хватая за запястья.
— Ай! — пищит она, вырывая свои руки из моей хватки.
Я делаю шаг назад, быстро беру одну руку и поднимаю вверх, рассматривая. Проклятье, на ее запястье синяк от пальцев! И, готов поспорить, на другой есть точно такой же!
— Что это? — рычу я. — Что это такое, Анастейша? Когда ты упала с лестницы, здесь не было синяков!
— Пусти! — требует она, и из ее глаз текут слезы.
— Кто это сделал? — снова спрашиваю я, настаивая на своем. Мне нужен ответ, кто этот сукин сын?!
Но Анастейша толкает меня обеими руками в грудь и быстро убегает наверх, хлопнув дверью нашей спальни. Что это такое? Почему она не хочет, чтобы я помог ей разобраться с чем бы то ни было? Я прошу Тейлора и Сойера зайти в мой кабинет, чтобы переговорить о случившемся. Господи, у меня уже складывается впечатление, что мне надо по пятам ходить за своей женой. Всегда, как только я отпускаю ее одну, что-нибудь да происходит!