50 Оттенков: До встречи с тобой
Шрифт:
— Кристиан? — я услышал её голос и отвел взгляд от её прелестного тела. — Нравится?
— Очень! Ты самая красивая девушка и ты моя жена!
— Да, твоя. И теперь ты можешь показать мне свой сюрприз! — с воодушевлением она смотрела в мои глаза.
— Давай сядем в постель, — Ана немного помогла мне пересесть на кровать. — Ты как-то хотела знать, почему я стал таким..каким был… Хотела знать, почему я не терплю прикосновений… — я заметил удивление в её глазах. — Что ж, думаю, я готов тебе рассказать!
— Ты серьёзно? — она явно такого поворота не ожидала, тем более в эту ночь. — Кристиан… Это… Так неожиданно! Я не буду настаивать, но я хочу узнать всего тебя!
— Да, я знаю.
— Я выдержу, Кристиан, — она села рядом со мной и взяла за руку. — Я сильнее, чем ты думаешь!
— Я знаю. Ты готова? — Ана кивнула. — Всё началось с… женщины, которая дала мне жизнь. Она была проституткой, наркоманкой. Я не помню первых лет жизни с ней, но я помню последний… Мне было четыре… Её сутенер часто…издевался надо мной: бил, тушил о мое тело сигареты, струшивал пепел мне в рот и заставлял глотать его… — я заметил, как на глазах моей жены выступили слезы. — Если хочешь, я могу не продолжать.
— Нет, нет, все… все хорошо… Я в порядке! — Ана смахнула слезы с лица и тяжело сглотнула. — Пожалуйста, продолжай, Кристиан!
— Ладно. Она хоть и, — я засмеялся, чувствуя сарказм в своем голосе, — работала, но этот подонок почти ничего не оставлял ей из заработанного. Даже, чтобы покормить меня — он считал меня каким-то дерьмом… поэтому, мы часто голодали. Моей едой была капавшая вода из крана — грязная, желтоватого цвета вода, которую мне приходилось делить с биологической матерью. Я готов был терпеть издевки над собой, но не над — как я тогда считал — любимой мамочкой. На моих глазах он бил ее, насиловал…
— Кошмар! — вдруг вырвалось из Анастейши и она прикрыла рот заметно дрожащей рукой. — Прости, я не хотела тебя перебивать, — слезы уже свободно текли по ее щечкам и голос срывался. — Продолжай…
Очередная сигарета была потушена о мою голую грудь, ожог дико болит и я не могу остановить слезы, не могу заставить их перестать литься — мне очень больно! На мне мои любимые, теплые штанишки, но они очень грязные, — мамочка редко их стирает. Его сильная рука схватила мое плечо и он подтащил меня ближе к себе.
— Да что ты все ноешь? Ты ведь даже не знаешь, что такое больно, маленький ублюдок! — я слышал лишь его прокуренный насквозь голос, я не слышу всхлипов мамочки. — Привык бы уже к этому… А, может, стоит сделать тебя мужчиной?
— Нет! — крикнул я. — Оставьте меня! — слезы хлынули сильнее.
— Да перестань же ты ныть! Иди сюда, — его холодные, смуглые руки стали стягивать с меня темно-голубые штанишки. Я не понимаю, что он делает, но мне страшно! Мамочка, где же ты? Помоги мне! Затем он стянул с меня и трусики… Что он делает? Зачем? Мое тело пронзила дрожь…
— Оставь моего сына в покое, Уэйн! — мамочка! Она пришла, она не даст меня в обиду этому плохому дяде!
— А ты чего пришла, шлюха? — он крепко зажал меня в своих руках, но я пытался вырваться. — Сиди смирно, хлюпик, ты слишком мал и слаб, чтобы убежать от меня.
— Послушай, делай со мной все, что хочешь… Только не трогай его! Он же совсем еще маленький! — из-за слез силуэт мамочки размытый, я почти не вижу ее.
— Ты решила указывать, что мне делать?! — кажется, он еще сильнее разозлился. — Он должен стать мужчиной, разве ты не хочешь этого? Не хочешь, чтобы твой сын стал настоящим мужчиной?
— Нет, не сейчас! Прошу, я отработаю все, что ты хочешь, только не трогай его! Он слишком маленький…
Нет, мамочка, зачем? Теперь он снова будет тебя бить и… и…
— А потом она умерла, — заключил я. — Я провел с ее телом несколько дней. Она была неподвижна,
— И там тебя нашла Грейс? — Ана была поражена моим рассказом, но она еще не знает самого главного и важного.
— Да, она меня лечила. Пыталась со мной разговаривать, как-то веселить, отвлекать, но мне было не до этого. Я даже не говорил после этого несколько лет. Пока не стал играть на фортепиано, музыка помогла мне…а затем и появление Миа в моей новой семье. Я очень полюбил ее, как сестру, потому что всегда хотел младшую сестренку, музыка и Миа стали моим спасением, — я глубоко вздохнул, потому что сейчас будет часть моей жизни, которая будет не легче для восприятия разумом Анастейши. — Но я рос… Подростковый возраст, сама понимаешь, полон волнений, бушующих гормонов и эмоций. Но я был в миллиард раз хуже обычного подростка! Я вел себя безобразно: пил, дрался в школе, да и не только в школе, и на улицах. Я часто ходил с подбитым глазом, парой синяков на теле и разбитой губой. Грейс очень волновалась, старалась образумить меня как-то, разговаривала о том, что не хорошо драться и вести такой образ жизни. Но мне было… действительно по фиг тогда на ее слова! И еще… в школе, особенно в нашем классе, где было больше девочек, чем мальчиков — их у нас было 20 на 6 мальчиков… Как думаешь, что я чувствовал среди такого количества прекрасного женского пола?
— В-возбуждение? — предположила Ана. — Желание?
— Да, отчасти ты права, детка. Возбуждение выражалось эрекцией, я не мог от нее избавиться, меня начинало это бесить. Но желание кого-нибудь трахнуть начинало смещаться ненавистью к женщинам.
— Ненавистью? — моя голубоглазая жена слегка отодвинулась от меня, заметно насторожившись.
— Да, но тебя я люблю, не забывай об этом! — я провел рукой по ее нежной щечке, легко поцеловал и она успокоилась. Я стал продолжать рассказ: — Мне захотелось не просто заняться сексом с какой-то девушкой, мне хотелось сделать ей больно. Чтобы она молила о пощаде, о прощении… Затем я стал понимать, что эти…чувства ненависти и отвращения у меня только к девушкам с темным цветом волос. Брюнетки, в основном. Она была брюнеткой… Ты к ним не относишься, не переживай.
— Спасибо, — миссис Грей нервно улыбнулась, но нахмурилась и продолжила слушать меня.
— Тогда, к моему счастью, появилась… Элена… Я уже рассказывал тебе о ней, еще давно.
— Да, я помню…
— Она показала мне мир БДСМ и как его можно использовать для того, чтобы я стал более-менее нормальным. Мне это понравилось, у нее был полный контроль надо мной, она была в ответе за меня, с тех пор я ни о чем не беспокоился. Взамен на то, что я ее трахал, она учила меня. Да, признаю, что она била меня как своего Сабмиссив, но я не был против. Я был знаком с побоями с раннего детства. Я не привык к другим прикосновениям. Мы провели вместе несколько лет, а потом ее муж узнал о нас и мы расстались. Но она продолжила меня обучать, но не как Нижнего, а как Верхнего. Она научила меня всему, что умеет сама. Мои потребности в том, чтобы причинять кому-то боль росли с каждым днем невероятно быстро. Приходилось искать девушек с высоким болевым порогом, чтобы они могли вытерпеть… И знаешь, такие есть… У меня была последняя постоянная Саба за месяц до тебя, а после я вызывал их из того…агентства… Суть не в этом, Анастейша… Дело в том, что мне нравиться пороть и трахать девушек, похожих на мою биологическую мать. Я ненавижу ее даже за то, что она родила меня и позволила так жить!