50-й калибр
Шрифт:
– А вы, мистер Куалилья? – спросила Эстелла. – Разве вам не грозит опасность?
– Я принял необходимые меры предосторожности. Мистер Дэйн предусмотрительно снабдил меня некоторыми средствами, и я отправляюсь в отпуск. Я буду отсутствовать в течение нескольких недель. А после этого, как я полагаю, Санта-Катарина вновь станет благодатным и приветливым местом. Передайте мою благодарность мистеру Дэйну, когда увидитесь с ним. И будьте осторожны.
Торнтон сказал:
– Быть может, мне перед уходом нужно купить бумажник?
– Пожалуйста,
– Это точно, – отозвался Торнтон. Они с Эстеллой вышли на улицу.
Не успели они пройти квартал, как Эстелла тронула Торнтона за плечо:
– Что касается неприятностей, которые предрекал мистер Куалилья…
Торнтон обернулся и увидел, что прямо к ним направляется не кто иной, как Роджер Стиччини.
Глава 19
– Давайте уйдем отсюда, – сказал Торнтон. Он взял Эстеллу под руку и перевел на другую сторону улицы. Ему не верилось, что Стиччини осмелится предпринять что-либо посреди города средь бела дня. Но рисковать, проверяя это предположение, он не хотел. Стиччини уже пытался один раз убить его. Возможно, он считает, что в людном месте это будет легче сделать – неожиданный спор, выстрел, неразбериха, толпа, собравшаяся поглазеть на труп. И когда наконец приедет полиция, никто не сможет с уверенностью сказать, что же случилось на самом деле.
Они свернули в узкий переулок. Торнтон оглянулся и увидел, что Стиччини идет за ними. Руки его были засунуты глубоко в карманы. Судя по виду, он нервничал и злился.
В дальнем конце переулка Торнтон увидел серую каменную громаду отеля «Коронадо».
Стиччини что-то крикнул. Торнтон огляделся и заметил грузовик, свернувший в переулок. Он подтолкнул Эстеллу поближе к стене здания, чтобы дать грузовику возможность проехать. А потом заметил, что грузовик и не намеревается проезжать.
Тротуар был шириной не больше фута. По обеим сторонам переулка возвышались многоэтажные здания, похожие на отвесные стены ущелья. Грузовик левыми колесами ехал по тротуару, его квадратная громада занимала почти всю ширину переулка. Он мчался прямо на них.
Стиччини, стоявший в двадцати футах позади них, прыгнул в дверь подъезда. Торнтон поспешно огляделся в поисках другой двери, но вокруг были только гранитные стены зданий. Он слышал, как стучат клапаны в двигателе грузовика, радио в кабине играло танцевальную мелодию из Гаваны.
На какой-то миг вид огромного колеса, мчащегося прямо на них, парализовал Торнтона. В следующий миг он швырнул Эстеллу наземь, вжимая ее в угол, образованный стеной здания и тротуаром, прикрывая ее своим телом.
Оплошность водителя спасла им жизнь. Грузовик подошел слишком близко к зданию. Кабина скрежетнула по камню, потом последовал удар о выступ. На скорости сорок миль в час грузовик накренился, ударившись о стену здания
Но грузовик бесследно исчез из переулка. Когда они добежали до подъезда, куда скрылся Стиччини, его там уже не было. Должно быть, он вышел из здания через другую дверь.
…По дороге в отель Эстелла была на удивление спокойна. Реакция на случившееся настигла ее только тогда, когда они вернулись в ее номер и заперли дверь. Теперь она уже не могла подавить дрожь. Торнтон обнимал ее, пока она постепенно приходила в себя. Она уткнулась головой ему в плечо, и он вдыхал тонкий аромат ее волос. Послеполуденное солнце светило в окно и пятнало тусклым золотом темное дерево меблировки.
Торнтон почувствовал, что горло у него пересохло, а лицо, наоборот, стало мокрым от пота. Он заметил, что забыл включить вентилятор.
– Эстелла…
Она подняла голову и посмотрела на него. Он наклонился и поцеловал ее, и она обвила его шею руками. Торнтон снова поцеловал ее, по-прежнему слыша где-то в глубине сознания стук клапанов грузовика. Когда он коснулся тонкого шелка ее блузки, на миг ему показалось, что он совершает что-то недозволенное. Но это ощущение моментально ушло, растворившись в потоке других, более ярких чувств.
Вечерело, тусклое золото заката уступило место синеве сумерек. Торнтон и Эстелла лежали рядом на кровати, держась за руки. Торнтон словно медленно дрейфовал в океане чувств. Сиюминутное желание было удовлетворено, и на месте этого желания возникло новое чувство, тяга к чему-то непреходящему, почти пугающая своей необъятностью. Полуоформленные образы проплывали в его сознании – незавершенные картины семейной жизни с Эстеллой. Эти образы дразнили, были бесконечно притягательны. Но одновременно с ними в душу ему закрадывались опасения. Он обладал ею, но завоевал ли он ее? Она отвечала на его ласки с неистовой страстью. Но вот сейчас она лежит рядом с ним в постели, удовлетворенная и усталая, какая-то отстраненная, словно бы ведет разговор со своей незримой дуэньей. С внезапным страхом Торнтон подумал, что, возможно, уже потерял ее.
– Эстелла, – сказал он, – я еще ни разу не говорил, какие чувства я испытываю к тебе.
– Это не имеет значения.
– Имеет. Я люблю тебя, Эстелла. – Он неуверенно улыбнулся. – Я влюблен в женщину, которая работает агентом секретной службы.
– Это правда? – Голос ее был сонным и теплым, в нем проскальзывало легкое изумление.
– Да. Несомненно. Эстелла, ты выйдешь за меня замуж?
– Это можно, – мечтательно протянула она. – Я обдумаю твой план. То есть я хочу сказать – твое предложение.