50 знаменитых бизнесменов XIX – начала XX в.
Шрифт:
К 1888 г. на его счету было уже около 40 сыгранных ролей и 20 постановок. В том же году Константин Алексеев стал одним из основателей Московского общества искусства и литературы, вскоре превратившегося в один из очагов российской культуры. По окончании «артистического отрочества» в 1889 г. он женился на Марии Перевощиковой (на сцене Лилиной) и через два года у супругов родилась дочь Кира, а в 1894 г. — сын Игорь.
Станиславский играл и ставил большие спектакли, учился у мастеров, приобретал сценический опыт и много размышлял. Общество искусства и литературы просуществовало десять лет. Именно на эти годы приходится и пик предпринимательской деятельности Константина Сергеевича. Его старший брат вспоминал: «Когда
В апреле 1892 г. отец отправил Константина за границу, к конкурентам. Предлогом было согласование совместной работы над крупным заказом, а настоящей целью — разведывание промышленных секретов лучших европейских предприятий. В Германии Алексеев-Станиславский посетил знаменитые фабрики Шварца и Венинга в Мюль-хаузене, во Франции — мировой центр золотоканительной промышленности в Лионе. В письме домой новоявленный «шпион» жаловался: «В Лионе фабриканты очень скрытны — официального разрешения на осмотр получить невозможно. Пришлось осматривать потихоньку, то есть в то время, когда мастера отдыхают днем».
С ролью разведчика актер Станиславский справился с честью, и уже из Парижа бизнесмен Алексеев докладывал брату: «Все, кажется, устроилось очень хорошо, и по приезде в Москву я буду знать все, и даже больше, по интересовавшим меня вопросам золотоканительного дела. Интересного я узнал очень и очень много. Теперь меня уже не удивляют баснословно дешевые цены заграничных рынков. Папаня поймет, какого прогресса достигли здесь в золотоканительном деле: я купил машину, которая сразу тянет товар через 14 алмазов. Другими словами: с одного конца в машину входит очень толстая проволока, а из другого — выходит совершенно готовая».
Константин Сергеевич не зря гордился приобретением. Технология получения золотой канители на его московской фабрике была допотопной: проволока сматывалась с отдаточной фигурки, пропускалась через стальной калибр (волоку) и наматывалась на приемную катушку. После этого рабочий машину останавливал, переносил катушку на фигурку, а конец проволоки продевал через коническое отверстие калибра с меньшим диаметром. В итоге она снова наматывалась на катушку. Так повторялось до тех пор, пока проволока не утончалась до нужного диаметра, иногда до толщины человеческого волоса. Протаскивали ее через волоки нередко более 100 раз. Отсюда и пошло выражение «тянуть канитель».
Кроме того, Алексеев-Станиславский «узнал также, как можно золотить без золота, и много-много других курьезов». «Очень этим доволен и надеюсь, что по приезде мне удастся поставить золотоканительное дело так, как оно поставлено за границей», — писал он брату.
Спустя месяц Константин Сергеевич вернулся в Москву и прямо на вокзале столкнулся с поджидавшим его антрепренером Малого театра, слезно просившим заменить на гастролях заболевшего актера А. И. Южина. И Станиславский сразу же взял верх над Алексеевым: «Отказать было нельзя, и я поехал, несмотря на утомление после долгого заграничного путешествия. Не повидавшись даже с родными, которые ждали меня дома». Вечером того же дня, в Ярославле, он уже блистал в роли художника Богучарова в пьесе, написанной его будущим соратником по Московскому Художественному театру В. И. Немировичем-Данченко.
С. В. Алексеев простил «блудного сына» только после того, как тот представил правлению Товарищества детальный план технической реорганизации фабрики на 17 страницах, подтвержденный инженерными расчетами. На первом
Переоснащение производства заграничными волочильными станками и гальваническое золочение проволоки сделало новое Товарищество крупнейшим в своей отрасли. Российские конкуренты бросились приобретать французские машины, однако Станиславский и это предусмотрел. В импортном станке главной деталью были алмазные волоки (фильеры) — кристаллы в металлической оправе с проделанными в них отверстиями. Владея эксклюзивной технологией их производства, французы и итальянцы спокойно продавали свои аппараты, зная, что за новыми фильерами русские придут к ним. В 1894 г. Константин Сергеевич нарушил эту монополию, открыв на фабрике собственный алмазный цех, что позволило реставрировать не только свои волоки, но и обслуживать конкурентов.
В начале 1899 г. правление Товарищества решило создать отдел по сверлению алмазов. Не обладая секретной технологией «мелких лионских фабрикантов фильер», москвичи просто перекупили профильного специалиста — Клода Ренома и перевели алмазный цех в более просторное помещение. Затем его укомплектовали швейцарским оборудованием, а также машинами, изготовленными своими умельцами: инженером Т. М. Алексеенко-Сербиным и механиком П. Бурылиным. Вскоре цех смог полностью удовлетворять потребности своего предприятия: уже в 1898 г. из имевшихся на фабрике 16,7 тыс. волок алмазных было 9,4 тыс., рубиновых — 7 тыс. и сапфировых — чуть больше двухсот. За производство алмазных волок рабочие получали дополнительные премии.
Сенсацией Всемирной промышленной выставки 1900 г. в Париже стало присуждение «Гран-при» российскому Товариществу «В. Алексеев, П. Вишняков и А. Шамшин», представившему на суд жюри новый вид золотошвейных нитей. Своей тонкостью и мягкостью эти нити превзошли лучшие мировые образцы. Председатель правления Товарищества К. С. Алексеев, инженер Т. М. Алексеенко-Сербии и еще несколько работников фабрики получили медали и дипломы выставки.
Алмазный цех отнял у Станиславского пять лет жизни, однако в это же время он создал 14 ярких сценических образов. Константин Сергеевич играл Отелло в одноименной трагедии Шекспира, Бенедикта и Мальволио в его же комедиях «Много шума из ничего» и «Двенадцатая ночь». Блистал в комедиях А. Н. Островского «Дикарка», «Светит, да не греет», «Горячее сердце», был режиссером и исполнителем роли Генриха в пьесе-сказке Г. Гауптмана «Затонувший колокол», имевшей исключительный успех у публики. Одновременно он ставил отрывки из опер «Пиковая дама» и «Черевички» П. И. Чайковского, «Руслан и Людмила» и «Иван Сусанин» М. И. Глинки, «Ратклиф» Ц. А. Кюи и др.
К концу XIX в. компания «В. Алексеев, П. Вишняков и А. Шамшин» освоила рынки, где мода на золотое шитье не проходила никогда: Индию, Китай, Персию и Турцию, что позволило Станиславскому осуществить свою мечту и открыть собственный театр. Вот что писал бизнесмен о цели театра в своих мемуарах: «Программа начинающегося дела была революционна. Мы протестовали и против старой манеры игры, и против театральности, и против ложного пафоса, декламации, и против актерского наигрыша, и против дурных условностей постановки, декораций, и против премьерства, которое портило ансамбль, и против всего строя спектаклей, и против ничтожного репертуара тогдашних театров».