50 знаменитых убийств
Шрифт:
«Александр II — главный представитель узурпации народного самодержавия, главный столп реакции, главный виновник судебных убийств. 14 казней тяготеют на его совести, сотни замученных и тысячи страдальцев вопиют об отмщении. Если б Александр II. отказавшись от власти, передал ее всенародному Учредительному собранию. тогда только мы оставили бы в покое Александра II и простили бы ему все его преступления».
В общей сложности народовольцы организовали семь покушений на жизнь Александра II. Сразу в нескольких местах было заминировано железнодорожное полотно по пути следования Александра II из Крыма в Петербург осенью 1879 года, 18 ноября была осуществлена попытка подрыва императорского поезда. 19 ноября под Курском, видимо, по ошибке, был пущен под откос состав, в котором ехала свита Александра. К счастью, никто из едущих в этом
То ли в результате деятельности Лорис-Меликова, то ли по каким-то другим причинам наступило временное затишье. Террористические акты прекратились.
Создалось впечатление, что Верховная распорядительная комиссия сделала свое дело. 6 августа 1880 года она была упразднена, а Лорис-Меликов получил пост министра внутренних дел. В это же время было упразднено и Третье отделение. Отныне оно было заменено Департаментом полиции при министерстве внутренних дел. Опять-таки понимая, что проблема распространения в стране революционных взглядов одними только силовыми мерами не решается, он взял курс на укрепление в обществе доверия к властям. В частности он убедил Александра II провести в ряде губерний сенатские ревизии с целью выяснения нужд регионов и недостатков существующей административной системы. Земства по его настоянию получили задачу заняться вопросами административного устройства крестьян.
Но, кроме того, Лорис-Меликов подготовил проект преобразования, которое, по мнению некоторых исследователей, могло бы спасти императору жизнь. В дальнейшем этот проект получил название «конституции Лорис-Меликова», хотя, по сути, конституцией не являлся. Он предполагал создание «временных подготовительных комиссий» по разным вопросам и дальнейшее рассмотрение результатов работы этих комиссий «общей комиссией», в которую должны были войти депутаты из земств и органов управления столичных городов. 17 февраля 1881 года Лорис-Меликов смог убедить Александра утвердить этот проект. Было решено торжественно объявить о создании подобной комиссии 1 марта особым правительственным сообщением. До этого времени проект оставался в строжайшей тайне. Но в день, на который было объявлено оглашение указа, Александр II погиб в результате террористического акта. Как утверждали позднее многие революционеры, более раннее опубликование проекта Лорис-Меликовской конституции вполне могло бы избавить императора от готовившегося покушения. Но по другим источникам, «Народная воля», узнав о желании императора провести описанную выше реформу, постаралась побыстрее убить его, боясь, что после принятия опубликования проекта либеральные круги не поддержат революционных идей.
Утром в день покушения Александр сказал своей новой жене (весной 1880 года Мария Александровна умерла, и вскоре император женился морганатическим браком на княжне Долгоруковой): «Дело сделано, я только что подписал манифест (речь идет о «проекте извещения о созыве народных депутатов»). Он будет обнародован в понедельник утром в газетах. Надеюсь, что он произведет хорошее впечатление. Во всяком случае, Россия увидит, что я дал все, что возможно, и узнает, что я это сделал благодаря тебе».
Прекращение активных действий оказалось
Вот как позднее описывал приготовления народовольцев непосредственно в день покушения один из его участников Николай Рысаков:
«Около 9 часов утра я пришел на конспиративную квартиру для получения снаряда и для объяснения плана покушения. В то же время приблизительно пришли Котик (И. Гриневицкий), Михаил (И. Емельянов) и Тимофей Михайлов. После этого пришла и Софья Перовская, принесшая в руках довольно большой узел — это были снаряды. Она принесла их, во всяком случае, не больше двух.
Где она их развязала, я не помню: кажется, в угловой комнате, где мы сидели все. Придя, она сказала: «Вот, братцы, и снаряды, только их немного — не успели еще наготовить, может быть, еще принесут, — нужно довольствоваться малым». Данный мне, заряд был завернут в белый носовой платок, и в таком виде я его носил до момента покушения под левой рукой поверх платья, с платком же и бросил.
Затем она начала объяснять план действия, начертив на конверте приблизительно местность. Предполагалось, по ее словам, следующее: Государь обыкновенно проезжает в манеж так: по Невскому проспекту, заворачивает по Малой Садовой, по Большой Итальянской — в манеж. По Малой Садовой есть уже пункт, где ждут его, а поэтому нужно занять углы Невского, Садовой и Б. Итальянской. По Невскому проспекту должны быть двое: один у памятника Екатерине, другой — на углу Садовой и Невского, на том углу, который ближе к Адмиралтейству. На углу же М. Садовой и Б. Итальянской могут находиться также два лица, но только на одном углу, где позволяют стоять публике, и притом не вместе. Эти места она указывала кружками, причем не дала никакого объяснения относительно пункта на Малой Садовой.
Когда Государь будет въезжать на Малую Садовую, то лица, имеющие снаряды, должны приблизиться к углам Садовой, не входя, однако, в нее. Находящимся у манежа знаком будет служить то, что навстречу Государю поедет жандармский офицер. Затем на Малой Садовой будет слышен звук, т. е. произойдет взрыв, как я думал, от такого же метательного снаряда, который вручен был и мне и устройство которого объясняли ранее. Звук служит сигналом входить в М. Садовую. «Если же Государь, — продолжала она пояснять, — по каким-либо причинам не поедет по Садовой, то, братцы, вы уже действуйте на Екатерининском канале».
Государь из манежа заезжает в Михайловский дворец, пробывает там около 3/4 часа и едет к себе во дворец по Екатерининскому каналу. Значит, если он заедет во дворец, то мы успеем прийти на канал и произвести покушение. Но иногда случалось, что он не заезжал, а проезжал прямо домой, в таком случае нечего ходить на канал и подвергаться опасности быть замеченным. Чтобы узнать, следует ли ходить на канал, нужно условиться о встрече. Она решила, что, если ничего на Малой Садовой не произойдет, то встретиться по Михайловской улице, причем она вынет носовой платок и высморкается, что покажет, что нужно идти на канал.
Затем она сказала, чтобы мы сами распределили места стояния, на что мы не согласились. Тогда она сказала, что более опасный пункт представляет Манежная площадь, поэтому необходимо, чтобы там находились люди, давно знакомые между собой, которые надеялись бы друг на друга, потому что от взрыва на М. Садовой, если он будет почему-либо неудачен, можно думать, что Государь по инерции, желая избежать опасности, поедет к Манежной площади, а стало быть, приблизится к тем, которые заняли этот пункт. Трудно думать, чтобы он вернулся, что возможно было бы, если в такую минуту извозчик кареты способен что-либо соображать; вернее, что он погонит лошадей вперед. Я не мог удовлетворить этому условию, потому что не был знаком до дружбы ни с Котиком, ни с Михаилом, ни с Тимофеем Михайловым. Этот пункт мог занять Котик с Тимофеем, как лица, давно знакомые и уже освоившиеся друг с другом. Поэтому Котик вызвался туда, я взял место у Екатерининского памятника, и Михаил по противоположной стороне Невского, на углу Садовой».