50 знаменитых загадок истории XX века
Шрифт:
Тем временем международная общественность расценила войну СССР с Финляндией как неприкрытую агрессию со стороны Москвы. Советский Союз даже был исключен из Лиги Наций. Зато в Финляндию стала поступать военная и гуманитарная помощь, съезжались добровольцы из других стран.
Первые дни боев не дали советским войскам запланированных темпов продвижения, но и серьезных поводов для беспокойства тоже не вызывали. Правда, под Куоккалой (Репино) и Териоки (Зеленошрск) советские войска понесли ощутимые потери, но их «списали» на непредсказуемую погоду. Действительно, она преподнесла красноармейцам неприятный сюрприз: вместо полагавшихся в это время года несильных морозов и небольшого снега в течение всей первой недели декабря дневная температура на Карельском перешейке была плюсовой или нулевой, шли сильные снегопады, чередовавшиеся с туманами. В этих условиях советская артиллерия застревала в грязи, танки вязли
Постепенно в советских оперативных донесениях начал просматриваться боевой характер противника: финский солдат хладнокровен и стоек, отлично владеет лыжами, чрезвычайно подвижен и, как правило, хороший стрелок. В сводках Совинформбюро сопротивление финской армии стали определять как «яростное», «отчаянное» и даже «иступленное». В связи с тем что дела на фронте складывались крайне неудачно, началась переброска советских войск из внутренних округов СССР, в частности Белорусского особого, который считался одним из самых боеспособных в Красной армии.
К концу декабря 1939 года наступление советских войск окончательно застопорилось. Линия фронта на Карельском перешейке установилась в 50–70 км к северо-западу от старой границы. Сталин негодовал и винил во всем разведку. Досталось на орехи и наркому обороны К. Ворошилову. 26 декабря части Красной армии были вынуждены перейти к обороне. По указанию Сталина Главный военный совет начал подготовку к операции по прорыву «линии Маннергейма». Но контрудар, предпринятый красноармейцами в последних числах декабря севернее Ладожского озера, закончился полным крахом. Две советские дивизии попали в окружение и были почти полностью уничтожены.
Ситуация не улучшилась и в начале 1940 года. 8 января местность в долине около Суомуссалли, которую финны назвали «страной мертвецов», на протяжении 5 км была усеяна трупами бойцов 9-й, 163-й и 44-й советских дивизий. В братские могилы местное население собрало тела 27 500 красноармейцев и младших командиров. Они были в вязаных шлемах и касках, но без рукавиц. Дело в том, что советские интенданты не додумались делать их с указательным пальцем, как это было у финнов, чтобы нажимать на гашетку. Вот и приходилось красноармейцам снимать их в лютый мороз. С финской стороны потери в боях за этот населенный пункт составили 900 человек убитыми и 1100 ранеными. Неслучайно один советский генерал, пожелавший остаться неизвестным, горестно сказал: «Мы заняли как раз достаточно земли, чтобы похоронить трупы павших».
Чтобы переломить ситуацию, на Карельском перешейке начал действовать Северо-Западный фронт под командованием С. К. Тимошенко, который включал две армии. В его задачи входила дезориентация противника в отношении направления главного удара. Ежедневно в течение нескольких дней советские войска обрушивали на укрепления «линии Маннергейма» по 12 тысяч снарядов, но добиться успеха так и не смогли. Утром 11 февраля после 3-часовой артподготовки началось генеральное наступление. Дивизиям 7-й армии удалось вклиниться в систему обороны Суммского укрепленного узла и взять его. Однако уже 21 февраля из-за больших потерь и нехватки боеприпасов красноармейцы вынуждены были приостановить наступление.
В Лапландии, на северном участке советско-финского фронта, фактически всем руководил начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Л. 3. Мехлис, который был одним из организаторов репрессий высшего командного состава Красной армии и которого побаивались даже командармы. Его вмешательство в управление войсками чаще всего было губительным. Вот и на этот раз он бросил на острие удара 44-ю стрелковую дивизию 13-й армии. Она прорвала финскую оборону и начала быстро продвигаться вперед, но противник энергичными фланговыми ударами закрыл образовавшийся проход и отрезал ее от основных сил. Несколько дней в лютую стужу в полном окружении дивизия вела тяжелейшие бои. В конце концов ей удалось вырваться из кольца, но слишком большой ценой: фактически от нее остались только артполк и медсанбат… А Мехлис устроил над командованием дивизии показательный военно-полевой суд с публичным расстрелом перед строем на льду озера Васо-Ярви ее командира
К концу февраля советские войска вышли к финским тыловым позициям в районе Виипури. Этот город был превращен в неприступную крепость. Даже жилые дома, ипподром и кладбище стали опорными пунктами обороны. В случае необходимости защитники города могли затопить территорию к востоку от него, взорвав плотину Саймаанского канала. Финны предусмотрели даже минирование льдов Выборгского залива! И все-таки Красная армия прорвала «линию Маннергейма», но какой ценой! Вот как об этом вспоминал девятнадцатилетний финский солдат Антти, который лежал вторым номером в пулеметном дзоте под Хоттиненом: «Сначала несколько часов била русская артиллерия. Это был сущий ад, словно все черти разом вылезли из болот. Нам повезло: мы отсиделись в казематах, а от второго взвода, не успевшего покинуть траншею, осталось шесть человек. А потом цепями пошла советская пехота. Она шла так густо, что мы не успевали перезаправлять ленты. Ствол раскалялся докрасна, и ни одна, ни одна пуля не летела мимо цели. А они продолжали по штабелям трупов ползти вперед. Потом снова поднимались с винтовками. Это было безумие, это было дикое безумие. Наш унтер сказал: „Эти русские чертовски храбрые парни, но у них там наверху кто-то определенно спятил…“»
В начале марта советские войска вышли на подступы к Виипури, и финнам грозило окружение. Их сопротивление на «линии Маннергейма» прекратилось, и 13 марта город пал. В этот же день ровно в двенадцать часов пушки смолкли. Война, которая длилась 105 дней, закончилась. Но за это сравнительно непродолжительное время Красная армия потеряла 131 476 человек! И это при том, что, по некоторым данным, в списки погибших на финском фронте не попало около 20–25 % павших красноармейцев. Если учесть их, то число потерь может составить до 170 тысяч человек, не считая 300 тысяч раненых и обмороженных. Потери с Финской стороны составили 22 810 погибших.
Таким образом, «зимняя» война развеяла миф о могуществе Красной армии. Декларированные перед ее началом советским командованием «могучий удар» и победа «малой кровью» никак не соответствовали реальному положению вещей. Победа оказалась «пирровой». И виной тому стало руководство таких военных «стратегов», как Ворошилов, Мехлис и Жданов, бывший в то время членом Военного совета. Полководческими талантами эти люди явно не обладали и над планом финской кампании думали недолго. Советское командование оказалось неспособным обеспечить красноармейцев даже маскхалатами — вместо них солдатам выдавали… простыни или нечто вроде ночных рубашек. А личный состав прибывших в качестве подкрепления дивизий Киевского и Белорусского военных округов был одет в брезентовые сапоги! Немудрено, что солдаты при морозе в 40 °C страдали от холода и обморожений. Мерзло все: в ледяную коросту превращалась артиллерийская смазка, буханка хлеба становилась булыжником, руки без рукавиц прилипали к металлу. Сказалась и неудовлетворительная подготовка санитарной и автомобильной служб. Из-за невозможности быстрой эвакуации раненых в тыл они замерзали насмерть или умирали от потери крови. Единственным надежным средством от мороза оказался спирт. Именно финская война стала местом рождения знаменитых фронтовых «наркомовских ста граммов».
В отличие от красноармейцев, финны были подготовлены к полярной войне гораздо лучше: сапоги на меху, длинноухие овчинные шапки — все удобное, теплое и легкое. Каждый солдат был снабжен белым маскхалатом и лыжами. Кроме того, финны ставили на лыжи абсолютно все: обозные повозки, пулеметы и легкие пушки, санитарные фургоны. Это позволяло им легко, быстро и бесшумно маневрировать значительными силами в условиях боев в заснеженных лесах. И тем не менее, война ими была проиграна. 22 марта 1940 года Финляндия признала себя побежденной. К СССР отошли Карельский перешеек, западное и северное побережья Ладожского озера. В аренду Советский Союз получил полуостров Ханко и несколько примыкающих к нему островов для создания военно-морской базы. Граница была отодвинута на 118 километров. Но неоправданно высокой ценой за это стало не только огромное число погибших советских бойцов, а и превращение дружески настроенной страны-соседки в злейшего врага СССР. Став в 1941 году союзницей Гитлера, Финляндия вернула себе территории, захваченные Красной армией в «зимней войне», в течение одного-двух месяцев после немецкого нападения на Советский Союз.