50 знаменитых звездных пар
Шрифт:
Весной 1971 г. в труппу Театра сатиры, где работал Миронов, пришла молодая актриса Екатерина Градова. Андрей влюбился в нее с первого взгляда. Уже осенью они поженились, а через два года родилась дочь Маша. Но их семейная жизнь была далека от благополучия, отношения не складывались, кроме того, невестка не нашла общего языка со свекровью. Как сейчас считает Голубкина, Андрей, может быть, и нес бы свой крест до конца, если бы не их с ним «длинная история». Он знал: на всякий случай «запасной игрок» у него есть.
Андрей продолжал встречаться с Ларисой, они то сходились, то расставались. В 1973 г. она родила дочь, которую тоже назвали Машей. Впоследствии Андрей Александрович удочерил ее, хотя фамилия у
Официальный развод Миронова и Градовой произошел в 1976 г. Но фактически мужем Ларисы он стал двумя годами раньше, переехав к ней на квартиру, в башню на Селезневской улице, в двух минутах ходьбы от Театра Советской Армии, где Голубкина работает с 1964 г. по настоящее время.
Вообще-то Лариса собиралась жить с ребенком одна: «Потому что, раз у меня произошла такая странная тайная долгая история с Андрюшей, я решила, что в этом таинстве и дальше проживу. Но он уже, я так понимаю, сравнивал, наверное, одно с другим, взвешивал в этот момент. Мы никогда с ним не говорили откровенно на эту тему, по крайней мере, когда мы начали даже вместе жить, когда он пришел, он старался не выяснять со мной отношений. В 1974 г. я получила ордер на квартиру, и уже в феврале он переехал. Он примчался на грузовике и привез мне унитаз импортный (дефицит!), зеленое кожаное кресло и старинную лампу.
А следом за ним пришел папа Андрея и говорит: “Лариса, что ж это такое?” Я говорю: “Александр Семенович, я его не звала, это он сам ко мне пришел, вот видите, даже со своим сортиром”». Менакер тогда сказал: «Знаешь, Лариса, Андрей очень тяжелый человек. Ты с ним не справишься». Она возразила: «Александр Семенович, почему вы все его ругаете? Папа говорит – тяжелый, мама – тяжелый. Оставьте нас в покое. Мы разберемся!»
Вообще, Голубкина считала, что главой семьи должен быть мужчина: «Даже последний алкоголик в доме – как бы женщине тяжело ни было, как бы она ни воспитывала детей, вот все равно по природе своей мужик главнее. Идти с открытым забралом на мужика – себе дороже, ты проигрываешь, больше скандалов, а он все равно добьется превосходства. Если для меня мужчина не главнее, что с ним жить-то? Неинтересно. Вот и все. Это само собой разумеющийся факт совместной жизни, для меня во всяком случае». Если бы Лариса в тот момент поняла, что она сильнее, важнее Андрея, то просто не пустила бы его в свой дом: «Я очень быстро почувствовала, что Андрюша подчинил меня своему режиму, не бытовому, тут ему времени никогда не хватало, а главному режиму. Жизненному, творческому – во всем».
Со своей второй женой Миронов прожил вместе 14 лет. Голубкина сохранила много разных воспоминаний об их совместной жизни, но всегда повторяла, что они «делали семью любовно». В первое время муж часто заводился по какому-либо поводу, и пару раз она ему сказала: «Андрюша, я же тебя сюда не звала, я не собираюсь мелочиться, больше всего на свете я боюсь выяснения отношений. Мне это неинтересно, это пусто, это никому не нужно, кто лучше, кто хуже, кто главней и кто не главней, все распределится и разложится по своим полкам все равно…»
В семье Миронов всегда верховодил, как сказала об этом Лариса: «В доме он был художественным руководителем, а я – исполнителем без права голоса…» Если она и проявляла какую-то инициативу, муж, как правило, злился: «Никогда не забуду, когда я купила гобелен, старинный, на всю стену, как он орал. Тряпичница, говорит, зачем тебе это все. А потом, когда прошло много лет уже, он ходил по квартире с кем-то, показывал, вот, мол, добрый старый гобелен, как в музее, конец XIX в., и рассказывал,
Он бывал грозным, но как-то по пустякам. Злился, если его самолюбие страдало, самолюбие человека, который «все умеет делать в доме лучше всех». Миронов очень ценил семейные традиции и хотел, чтобы его собственный дом был похож на родительский – идеально чистый, открытый для друзей. Лариса вспоминает, что «приняла эти семейные устои с радостью», несмотря на то что ей пришлось перестроить и поменять некоторые свои привычки.
В первое время молодожены пропадали на вечеринках у друзей. До этого времени Голубкина никогда не пила спиртного: «Если я выпивала хоть немножко, у меня немедленно начиналось отравление: температура до 40 градусов поднималась. Мама все время говорила: “Андрюш, что ж такое, вы с Ларисой куда-то сходили, у нее опять сорок”. Я лежала, страдала, плакала, а он говорил: “Ты, Лариска, просто сумасшедшая. Пить надо уметь”. Не то чтобы он меня учил выпивать, нет, а просто какие-то забавные были походы, и я постепенно привыкала, проще стала относиться к красивой жизни. И успокоилась постепенно. А потом все застолья перенеслись к нам».
Так вышло, что двери их дома круглые сутки были открыты для гостей. Андрей просто не мог жить без шумных компаний и часто собирал у себя по 20–30 человек. Хотя настоящих друзей у него было немного – Ширвиндт, Горин, Захаров, Кваша. Когда садились обедать, он требовал, чтобы стол накрывался «по высшему разряду». Голубкина с юмором вспоминала, как однажды «подловила» известного чистюлю: «Приезжаю из командировки, а он сидит на кухне и не то на бумажке какой-то, не то на газетке колбаску режет!»
Однажды они вдвоем поехали к знахарю, которого посоветовал лечащий врач Миронова. Андрей давно страдал фурункулезом и перепробовал множество лекарств, но никакое лечение не помогало. Не верил он и в «целителя», а только смеялся над этой затеей. Когда они приехали в деревню, расположенную в ста километрах от Москвы, их встретил неопрятный дед в полуспущенных штанах и заявил: «Где ты, болезный, такую бабу-то хорошую нашел?» Лариса поняла, что надо «уходить в кусты», а дед несколько раз повторил: «О, хорошая какая баба-то!» Андрей ей сказал тогда: «Ты меня нарочно привезла сюда, чтобы дед этот тебя утвердил совсем». Полученная от знахаря микстура простояла в кабинете на окне, пока вся не испарилась, так Андрей о ней и не вспомнил. Только в 1985 г. он решился на жесточайшую операцию – лимфаденэктомию: под общим наркозом ему удалили лимфоузлы в тех местах, где была хроническая инфекция. Операция была тяжелой, но он перенес ее мужественно, и ему стало немного легче.
На протяжении всей совместной жизни супруги притирались друг к другу. Как сейчас считает Лариса, от судьбы никто не ушел: «Как было предопределено, так и сложилось. Я думаю, знаете, в чем дело? Вот, бывает, входишь в квартиру – и груз. У тебя внутри. Жену надо увидеть, мужа… Что ему, ей сказать. И с чего начать говорить. Очень многие так живут. Боятся друг друга, но живут же. Кто кого победит. А когда входишь в дом полностью открытый, то знаешь, что к тебе никто не полезет и ты не полезешь…» Она не раз говорила мужу: «Знаешь, Андрюша, по-моему, ты меня совсем не любишь». А он отвечал: «А я думаю как раз про тебя. Что ты не любишь». У них в семье не было скандалов: «Считается, если люди бьют друг друга, значит, любят. Нет, просто мы поздно стали вместе жить, поняли, какие ценности есть в жизни, из-за чего нужно сходить с ума, из-за чего – нет». Может быть, поэтому Голубкина так до сих пор и не вышла замуж, сказав однажды: «Это невозможно. После Андрюши даже смешно…»