500 сонетов к Леруа Мерлен

Месяц Вадим

«Ей грустно в мокром рокоте прибоя…»

Ей грустно в мокром рокоте прибояона сейчас немного влюбленакак в море сухопутная странакак мрак кромешный в небо голубоеей трудно уберечься от грехане совершить ужасного поступкавода бурлит как мутная ухана корабле кричит радиорубкаи этот крик навязчив как призывбездушного кликуши муссолинищекочет ноги утренний приливблистает перламутр на черной глине.

«Блистает

перламутр на черной глине…»

Блистает перламутр на черной глинегорит огнями битое стеклотебе приятель крупно повезлочто жизнь оборвалась на серединетеперь тебе не видеть черт возьмисвоей супруги в комнате с клопамиздесь наши сестры сделались блядьмиа браться стали полными жлобаминам не дано узнать кем стал бы тыуйдя от неизбежной этой карыкогда б я не вложил в твои перстыстакан паленой харьковской водяры.

«Стакан паленой харьковской водяры…»

Стакан паленой харьковской водярынадежней чем дуэльный пистолеттак умирают бравые гусарыподнимут тост и вот гусаров нетлишь грузные тела лежат вповалкуу столика с дымящимся жаркимвам их не жаль а мне ужасно жалкоя сам бывал безудержным такимя тоже был поклонник суррогатане по любви всего лишь по нуждеи брел слепым по дворикам арбатане понимая кто я с кем и где.

«Не понимая кто я с кем и где…»

Не понимая кто я с кем и гдея прожил жизнь и ею был доволенхоть не гулял как цапля по водеи не взлетал вороной с колоколенменя все знали но я их не знално раздавал приветствия и деньгии вот взошел на странный пьедесталперебирая скользкие ступенькик нему ведет народная тропано на тропе годами нет народаи жизнь моя и сложная судьбаизменчивы как майская погода.

«Изменчивы как майская погода…»

Изменчивы как майская погодаглаза людей что едут в поездахгде запах лука глушит запах потаи утопает в свадебных цветахсегодня день особенный субботагул ветра нарастает в проводахв предчувствии плохого анекдотаи остановок в новых городахв руках невесты красная банкнотау жениха тревога на устахон знает что вчерашняя свободапридет теперь в немыслимых трудах.

«Весна придет в немыслимых трудах…»

Весна придет в немыслимых трудахв

борьбе стихий на атмосферном фронтедрожит озябший лес на горизонтеи не цветет черемуха в садахбезрадостна картина небосводаи лишь на белом платье у женытри пятнышка от синего компотапо-прежнему таинственно темныя секса без любви не принимаюпускай пройдут дожди сойдут снегавесна молчит она глухонемаяона теперь больная на века.

«Она теперь больная на века…»

Она теперь больная на векахотя у профурсетки век недологв квартире горький запах табакаи золотистой пыли книжных полоки сортире плачет леруа мерленмарине влади вторит мата хариих арии на маленькой гитаренаяривает пьяный гуинпленя никому на свете не нужная больше не играю роль наядыдопей запас церковного винаи школьницам раздай свои наряды.

«Ты школьницам раздай свои наряды…»

 Ты школьницам раздай свои нарядыпускай танцуют джигу и канкансоздайте танцевальные отрядысовместно с айседорою дунканвбирайте юным телом плоть и прыть любимой вами постаревшей примыпо совести нам некого любить за исключеньем редких кто любимыа я надену дедушкин сюртуки закурю прадедушкину трубкуи в довершенье к дерзкому поступку я подверну на лестнице каблук.

«Ты подвернешь на лестнице каблук…»

Ты подвернешь на лестнице каблуки скрип похожий на предсмертный выдохзаставит позабыть о всех обидахи старый зонтик выпадет из руки дверь квартиры где прожил свой векпокажется внезапно незнакомойлишь где-то голограммой заоконнойнаискосок пойдет знакомый снегты медленно опустишься на поли станешь нелетающею птицейи ты умрешь когда тебе приснитсябескрайняя как жизнь река тобол.

«Бескрайняя как жизнь река тобол…»

Бескрайняя как жизнь река тоболвторгается во тьме на правый берегсминая сенокосные лугакак можно верить в этот произволникто в него по-прежнему не верити тайно расширяет берегавода вернется в русло на зареприхватит свой оброк и удалитсяостанется заросшая курьяи в деревянной школе на горев неосвещенных окнах вспыхнут лицатам ты и я.