500
Шрифт:
Похоже, разведка копом в уборной была предпринята уже с отчаянья. Патрульных машин перед зданием осталось совсем мало. Рыхлое полицейское оцепление вокруг здания еще стояло, но людей там было значительно меньше, чем прежде.
Кое-кто из них, наверно, и заметил, как из подземной парковки выкатился грузовичок с надписью «Клининговые услуги» — но уж точно никто не увидел, как в тот момент, когда он притормозил у знака остановки, у него из кузова выскользнула быстрая тень, устремившаяся к парку Рок-Крик. Это был, конечно, я.
Сбежать-то я сбежал, но каждый коп в округе Колумбия меня уже
К счастью, парк Рок-Крик тянется через Северный Вашингтон, соединяясь с парками Джорджтауна и ближайших окрестностей. Мне уже много довелось по нему побегать, так что знал я его как свои пять пальцев. Он вдвое больше, чем Центральный парк, и гораздо гуще. В нем множество тайных стоянок бомжей и бог знает кого еще. Думаю, если тело Чандры Леви [61] пролежало тут целый год, то уж по крайней мере несколько дней свободы мне были обеспечены. Я был уверен, что те, кто меня ищет, уже добрались до моего дома, но у Энни меня, наверное, еще не ждут.
61
Практикантка Федерального управления тюрем в Вашингтоне Чандра Леви исчезла в мае 2001 г. и была найдена убитой.
Некоторое время я пробирался вдоль дорожек в сторону Военно-морской обсерватории, потом пересек Висконсин-авеню и оказался в парке Гловер. Во мраке я подскакивал от малейшего хруста веток или шороха вспугнутого енота, и эта кромешная тьма ночного леса, заволакивавшая сознание старыми первобытными страхами, заставила на время забыть о тех реальных опасностях, что ждали меня в городе. Я покружил немного по окрестностям вблизи дома Энни, высматривая наблюдателей, но ничего подозрительного не обнаружил. У Энни была квартирка на втором этаже в перестроенном таунхаусе. Чтобы меня не заметили с улицы, я пробрался к террасе позади дома, подтянулся ко второму этажу и перелез через перила.
Она сидела на диване в просторной толстовке и пижамных штанах, попивая чай и читая книжку. Любоваться на нее можно было часами!
Я хотел привлечь ее внимание, не всполошив, а потому осторожно постучал костяшкой пальца по стеклу и негромко позвал:
— Эй, Энни! Это я.
Она не испугалась, только положила на подлокотник книжку, прошла в кухню, вытянула четырнадцатидюймовый поварской нож «Вустхоф», что я раздобыл ей к Рождеству. Зажав его крепкой хваткой, она бесстрашно подступила к двери. Боже, я люблю эту девчонку!
— Майк?
— Да, это я.
— Господи! — Оттянув задвижку, Энни открыла дверь. — Я ведь тебя чуть не убила!
— Сегодня такой день.
Положив нож на стол, она втянула меня внутрь и крепко обняла.
— Что, черт возьми, происходит? — чуть отстранилась она. — Ты видел новости? Это о тебе они говорят? Это ты — подозреваемый?
У нее был включен без звука канал Си-эн-эн. Приманивавшие зрителей «неопровержимые новости» об убийствах в загородном доме сделались еще пикантнее. Теперь репортеры сообщали, что страшный инцидент произошел от любовного треугольника: якобы двойное убийство совершил ревнивый поклонник Ирины и теперь он в бегах. Странно только, что с каждого канала еще
— Не верь ничему, — сказал я Энни.
— Ты в порядке?
— Ага.
— Что случилось?
— Помнишь, я говорил, что попытаюсь восстановить правду о случившемся? И что это связано с Хаскинсом? Так вот, за этими убийствами стоит Дэвис. Я знал об этом и собирался сообщить в полицию. Дэвис предупредил меня, что лучше, если я ему подыграю, и что я, мол, не представляю, какую цену за это заплачу. Вот, оказывается, что это значило. Он свалил убийство на меня. Все, что ты видишь по телевизору, — сплошная ложь. За всем этим стоит он.
— Но как он сумел все это организовать? Ведь столько людей вовлечено в расследование.
— Он подмял под себя весь город, Энни. Шантажом, вымогательством он одного за другим прибрал к рукам всех более или менее значимых фигур. А Хаскинс — его грааль. Это Верховный суд.
Когда я сам услышал, что сказал, то понял, что все это звучит как бред завзятого конспиролога. Энни отступила на шаг, скрестила руки на груди.
— Сообщают, что что-то произошло в «Группе Дэвиса», что совершено нападение на полицейского.
— Мне надо было как-то бежать, Энни. Полиция ходит под Дэвисом, я убедился в этом своими глазами.
Я чувствовал, что теряю ее. Интересно, что бы я подумал, если б мы вдруг поменялись ролями и она бы сейчас давала мне чудовищные объяснения, зачем тюкнула полицейского каблуком в висок? Я, как и прежде, был всего-навсего сыном жулика, отбившимся от стаи. И моя наглая афера начала потихоньку разваливаться, потому что я тут слишком уж загостился и зажадничал.
— Ты только хуже делаешь, что убегаешь, Майк. Что о тебе будут думать?
— Я не могу сдаться, Энни. Генри доберется до любого.
В окнах с фасада дома полыхнули огни. Я подошел к окну, чтобы взглянуть, и увидел «мерседес-бенц» Маркуса. Они с Дэвисом уже вылезли из машины.
Да, Генри мог добраться до кого угодно. Я обернулся к Энни:
— Ты им передавала наш вчерашний разговор — что я попытаюсь их остановить?
— Нет, Майк. — Она шагнула назад, широко раскрыв глаза. Она явно была очень напугана.
Наш роман с Энни закрутился как-то очень легко. Оглядываясь назад, я видел во всем этом руку Генри: и как он усадил меня на втором этаже рядом с ее рабочим местом, и как расхваливал ее на корпоративной рождественской вечеринке. Бог знает какие еще уловки он использовал — с ее ведома или без, — чтобы нас свести.
Подставить меня под двойное убийство — это должно было занять некоторое время. Возможно, закрутилось все еще до моего утреннего звонка Ривере. Энни я еще накануне сказал, что собираюсь предать дело огласке. Ни одна живая душа не знала столько, сколько было известно ей: и что я намерен обратиться к властям, и что знаю правду о гибели Хаскинса. Должно быть, она и сообщила об этом Генри и Маркусу. И все наши отношения были лишь подставой? А Энни — всего лишь очередная «медовая ловушка»? И все это с самого начало было спланировано, чтобы Генри мог шпионить за мной и держать меня под башмаком? Может, он именно это имел в виду, когда сказал, что узнает о моем намерении слить информацию еще до того, как я успею что-то сделать?