5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне
Шрифт:
Евфимия.Нет, и без того много выпили.
Леду.Вы нелюбезны.
Евфимия.Незачем мне любезничать с вами.
Входит Бержере.
(Шепчет).Барин, отправьте его, он только мешается.
Бержере.Леду, голубчик, спасибо, и прощайте.
Леду.Ах, господин Бержере, взяли бы вы меня к себе в услужение. Довольно уж я мыкаюсь. На месте я бы успокоился.
Бержере.Заблуждаетесь,
Леду.Мне бы больше ничего не надо; у вас в доме я берусь все делать. Право, попробуйте, я чувствую, что мы споемся.
Бержере.Не думаю, голубчик. Вот вам… (Дает, ему деньги.)
Леду.Ну, так я пойду… Господин Бержере (протягивает ему руку), хоть я разных там приятных слов говорить не умею, но это уж от всего сердца.
Бержере.Прощайте, голубчик.
Звонок. Евфимия бежит открывать.
Леду.Господин Бержере, не найдется ли у вас лишней папироски?
Бержере дает ему папиросу.
Спасибо, господин Бержере; выкурю за ваше здоровье.
Евфимия возвращается.
(Евфимии.)Не найдется ли у вас нескольких спичек?
Евфимия.Нет! Ступайте — кто-то пришел.
Леду уходит.
Бержере, Евфимия, Ла Клаври.
Евфимия.Барин, вас там какой-то господин спрашивает.
Бержере.Кто такой?
Евфимия.Не знаю. Очень приличный господин. Не простой человек, а господин.
Бержере.Попросите войти.
Входит Ла Клаври.
Ла Клаври.Сударь, вы меня, вероятно, выставите за дверь, но мне надо поговорить с вами. Долго докучать вам я не буду. Уйду через две минуты. Я знаю, что я вам не нравлюсь, и достаточно от этого страдаю! Но умоляю вас выслушать меня. Дело идет о счастье или несчастье двух людей… один из этих людей вам дорог. Я люблю мадемуазель Жюльетту, и мадемуазель Жюльетта меня любит. Я просил у вас ее руки… Не отталкивайте меня… Я знаю, что у вас достаточно оснований не доверять мне. Еще совсем молодым я составил себе плохую репутацию, я кутил, пускался в авантюры. Теперь я отказался от своих проектов, от всяких грандиозных планов и поступил в торговое предприятие на оклад в три тысячи франков… Любовь сделала меня благоразумным.
Бержере.Будьте добры, сударь, дайте мне закончить сборы к отъезду.
Ла Клаври кланяется и уходит.
Бержере, Евфимия.
Евфимия вошла при последних словах Бержере.
Бержере.Евфимия, проводите господина.
Евфимия (подходит к дверям и смотрит в сад).Он уже ушел.
Бержере.Евфимия, вы уверены, что сдали телеграмму на телеграф?
Евфимия.А как же, барин? Ну, конечно, на телеграф! Служащему за решеткой, — он сосчитал слова, пришлепнул как следует своим инструментом, а потом взял с меня два франка шестьдесят… Конечно, на телеграф, а то куда же!
Бержере.Почему же ее не было на вокзале? Крушения бояться нечего, поезд прибыл при мне. Странно, что сестра не телеграфировала. Пожалуй, послать ей еще телеграмму… да. (Пишет.)«Срочная. Зое Бержере, Люзанс…»
Евфимия (смотря в сад).Барин, да вот и они!
Те же, Полина, Жюльетта и Зоя,затем г-жа Бержере.
Бержере.Как? Вы приехали?
Жюльетта.Ну, да! Получили твою телеграмму только сегодня утром и не поспели на первый поезд.
Полина.Здравствуй, папа.
Бержере.Ну, и отлично! Вид у вас прекрасный. Какие вы стали большие, дочки!
Жюльетта.Что ты, папа!
Полина.Это за три-то недели!
Бержере.Пока вас здесь не было, я представлял себе вас вот такими маленькими. Мне, отцу, кажется, что мои дети все еще в том возрасте, когда особенно нежно и заботливо их любишь, — что они еще совсем крохотные.
Входит Зоя.
Здравствуй, Зоя.
Зоя.Тебе всегда приходят в голову удачные мысли. Послал телеграмму, когда контора уже закрыта. Вот она и дошла до нас…
Бержере.Да, дети мне сказали…
Зоя.Ну, к чему такая спешка?
Бержере (тихо Зое).Сейчас скажу… (Громко.)Я уезжаю в Париж. Меня назначили профессором в Сорбонну.
Полина.Папа, ведь это слава!