6 Секретов мисс Недотроги
Шрифт:
Он дернул Брейвуд так, что она чуть не упала, спотыкаясь и уронив одежду.
— Стоять! — рявкнул тигр. — Дриада под моей защитой.
— Иди к феям, недоделок, — ответил "красный" лорд и махнул своим оборотням. — Разберитесь!
Те сомкнули ряды, прикрывая от нашего взгляда дриаду и босса, со стороны которого… ударила волна флёра. Раскаленного и колкого, иголками впивающегося в мозг. «Ш-ш-ш, покоритесь». Магическое влияние резануло по мне невидимым мечом и… столкнулось с защитой, которую
С ужасом я обнаружила, что Диего побледнел и замер. Из-за смешанной крови с флёром у него были явные проблемы. Удар он держал, но ничего более делать не мог, даже обернуться не успевал. Смотрел с яростью вслед уходящему сидхэ…
Не знаю, почему я решила вмешаться. Может быть, из-за негромкого плача Брейвуд, эхом разбивающего тишину коридора. Или из-за воспоминаний как Диего первый раз когда-то открыл свой разум, чтобы я зачерпнула решительности и спокойствия. Но я закусила губу и рывком сплела вокруг его головы подобие собственной защиты, а он… позволил мне это, ни секунды не сопротивляясь.
Флёр для фейри — показатель внутренней силы. Чем больше личная аура, тем могущественнее лорд. В обычном общении принято сдерживаться, не демонстрировать магическую энергетику открыто, но в спорах и противостояниях сидхэ мгновенно превращают личное обаяние в оружие, сокрушающее психику. Командир как-то упоминал, что есть «чарующий» и «боевой» флер.
Например, Диего легко выдерживал чарующий флёр принцессы Квентариэль. Но сейчас Рубиновый точно бил боевым. По крайней мере в первые секунды мой мозг резало словно ржавой пилой.
У смесков, скорее всего, мало шансов победить в прямом противостоянии чистокровных сидхэ, признанных Холмами и черпающих из них силу.
Поэтому неудивительно, что никто со стороны противника даже не предполагал, что полукровка выстоит. Незнакомец из Рубинового ударил флёром по Диего пренебрежительно, словно кнутом хлестнул. И сейчас уходил по коридору, не оглядываясь, не сомневаясь в сокрушительном результате.
Не знаю, как мы должны были среагировать по его мнению. Возможно, обязаны были рыдать, сидя на полу. Или бежать со стенаниями в комнату. В любом случае у двух задержавшихся оборотней вытянулись лица.
— Эй, — хмуро сказал старший. — Вы что, от страха приморозились? Быстро идите в комнату и не высовывайтесь.
Он шагнул вперед и, не церемонясь, толкнул Диего в плечо. К моему удивлению, Фаворра, обычно ловко уходящий от таких ударов, даже не попытался увернуться. Наоборот, резко шагнул вперед, по дороге отбрасывая мешок.
Старший оборотень охнул, странно подворачивая ладонь, и заревел басом: «Сломал! Он мне руку, сука, сломал. Бей его!». И зачем-то обхватил командира второй рукой. А младший упал на корточки, расплавляя человеческое тело в звериное, преображаясь.
Мне в зарождающейся схватке оборотней точно было не место, да и ментальных сил слишком много потрачено, но… на полу отчаянно дергался мешок с котом и времени на рассуждения почти не осталось.
Я практически
Непослушными задеревеневшими руками я дернула за узел и из открывшейся горловины на меня вывалился белый, трясущий кот.
— Ж-живые? Мы ж-живые?
Хм. А Кусака не боец. Как и я. Вспомнилось, в каком страхе он вылетал из дома Владимира, сразу видно — не любитель рисковать. Мы с котом посмотрели в коридор и застыли, стараясь не привлекать внимание.
На небольшом пятачке бились два медведя и тигр. Полностью трансформированные. Вламывали друг другу так, что от глухих, чудовищных по силе ударов сотрясался пол и песок с него поднимался облачной взвесью. Была у каждого и личная тактика. Время от времени медведи пытались обхватить тигра лапами, зажать, смять в труху, но командир ухитрялся увернуться и отвечал ударами когтей и укусами жутких кинжальных зубов.
Раны у всех троих затягивались на глазах, рубиновый лорд держал при себе явно не простых оборотней. И противостояние грозило затянуться. А между тем самого лорда я уже даже не видела.
— Бежим? — серьезно предложил кот. Быстро осмотрелся и понял, что в коридор нам не выйти. — Тьфу, прячемся! Чур, я под кроватью.
— Ну уж нет, — я замотала головой и ухватила длинную белую шерсть на его загривке. — Мы будем сражаться! Как герои! Точнее, ты!.. Ты же обязан слушать мои приказы? Значит, сейчас пойдешь в бой. Вот с тем малышом — отвлечешь его от командира.
И я ткнула в медведя поменьше размером. Вроде бы. Все трое мелькали так быстро, что поди разбери кому из двоих наших врагов принадлежит та или иная коричневая часть.
— Я-а?! Хозяйка, ты с дуба рухнула? — От вставшей дыбом шерсти Кусака увеличился вдвое. Впервые в жизни я услышала «петуха» в исполнении хриплого шепелявого голоса. — Я щас описяюсь!
Отлично. Вот теперь накопилось достаточно настоящего панического страха. Я сдернула эмоцию с Кусаки и развернулась к медведям.
Отлично. Вот теперь накопилось достаточно настоящего панического страха. Я сдернула эмоцию с Кусаки и развернулась к медведям.
В пережитых мной боях самое сложное было найти нужных «доноров». Не всегда присутствующие боялись или сомневались. Но даже если я находила подходящее чувство, оно могло оказаться недостаточно сильным.
Пока лучше всего себя показали эмоции оборотней. Яркие, искристые, неудержимые. По сравнению с ними чувства людей ощущались припыленней, что ли… А вот с собственными эмоциями оперировать было тяжелее всего. Жесткие, неудобные для скручивания в петли. Возможно, из-за вечной привычки скрытничать и держать их в узде.