60 правдивых историй
Шрифт:
Но с ростом производства наши затраты уменьшатся, и все будет куда интересней.
– Сколько стоит продвижение продукции – буклеты, брошюры, бумажки с описанием продукта, сайт?
– На первом этапе не менее 5 тысяч долларов, потом примерно 2-3 тысячи ежемесячно.
Деньги – это постоянная головная боль. Оксане нужны оборотные средства, а получить кредит в банке она не может. То есть, конечно, может, но за «откат». Во всяком случае ее коллеги по малому бизнесу получают именно так. «Откатывать» она не желает из принципа. Закладывать квартиру в Черемушках Оксана не хочет: с
– Мне нужно 50 тысяч долларов оборотных средств. Эта сумма постоянно должна присутствовать на предприятии. Я не покупаю ни шуб, ни украшений. Я классический российский предприниматель, который бьется «против лома».
– А если партнеров привлечь?
– Чему учит нас горький опыт? Никаких партнеров! Деньги – да, их можно брать, партнеров – никогда. Партнер начнет диктовать, что делать, а здесь все – мое. Только я могу принять решение, правильное или неправильное, но свое.
– Ну и как будете выходить из этой ситуации?
– Просто все немного замедляется. Если бы у меня сейчас были деньги, то моя продукция уже через два месяца лежала бы в московских магазинах. Не могу себе представить человека, который откажется ею торговать. Сейчас еще раз пойду в банк и расскажу, что я – выгодное вложение.
«БИНЕС», No35(54) от 01.03.05
Георгий Папунашвили
Владелец фирмы «Внешгенаудит»
«Свинья» для конкурентов
ТЕКСТ: Владимир Шухмин
ФОТО: Михаил Соловьянов
Георгий Папунашвили вспоминает, что в девяностых слово «аудит» было чуть ли не ругательством. Думали: это про автомобиль или что-то звуковое. Да и сейчас ситуация немногим лучше. Поэтому перспективное направление в работе фирмы Георгия Автандиловича «Внешгенаудит» – учить будущих клиентов финансовым премудростям.
Заниматься просвещением Папунашвили не впервой. Бывший специалист по ирригационному рыбоводству, он начал просвещать еще обитателей постперестроечного СССР: издавал репринты дореволюционных христианских книг. Потом окончил Финансовую академию, где сам и преподает. Побыл банкиром, стал аудитором.
Извилистый путь Георгия Автандиловича от рыбы к финансам, несмотря на крутые сюжетные виражи, выглядит каким-то очень логичным. Словно над канвой потрудился специалист по мифам народов мира. Точнее – народов Восточной Европы: Папунашвили – грузин по отцу, мама его – наполовину эстонка из фон Думпфов, наполовину донская казачка. Остается добавить, что родился этот сын народов СССР в Душанбе, жил на Донбассе, в Тбилиси юный Георгий играл в водное поло за местный «Локомотив». В итоге романтика водной стихии привела его в Астрахань, в университет рыбной промышленности. Там все и завязалось.
Однажды открылась дверь в кабинете академика Козина, занимавшегося в Академии сельского хозяйства (ВАСХНИЛ)
– Роберт Борисович, у меня идея,– сказал академику аспирант НИИ морского и рыбного хозяйства.– Вот Грузия, она всегда была аграрной страной, там отличные условия для ирригационного рыбоводства, а института, занимающегося проблемами рыбы, там почему-то нет.
Юнец объяснил академику, что можно брать в высокогорье мальков, запускать их в водоемы на тропическом побережье – и карп, естественно, будет есть за обе щеки.
– Это был почти нонсенс,– вспоминает Папунашвили.– Человек сам пришел и что-то такое предлагает.
Действительно, нонсенс. Особенно с учетом того, что дело было в начале восьмидесятых. Но академик Козин загорелся и позвонил куда надо. В Агропром. Его со смелым рыбоводом вызвали на ковер. В Подмосковье тогда было НИИ ирригационного рыбоводства. В Агропроме и решили: «Откроем его филиал в Грузии. А вы,– обратились к Папунашвили,– раз вы такой умный, будете директором».
Было тогда Георгию Автандиловичу 27 лет. Собрал он по крупицам коллектив, начали строить здание института и жилье, карпов выращивали в водоемах Иверии. И все бы хорошо, но феерический карьерный старт прервала История.
– Потихонечку-потихонечку подошла перестройка,– рассказывает Папунашвили.– И стало, как говорится, трудно дышать. Менялось отношение к науке. Даже к прикладной – я уж не говорю о фундаментальной. Какому колхозу нужны проблемы генной инженерии в области ихтиологии? А люди-то на меня, почти пацана, понадеялись…
Папунашвили, окончивший в Астрахани экономико-технологический факультет, быстро нашел выход из положения – создал малое предприятие.
– Было льготное налогообложение. Но мы просуществовали года два и стали загибаться.
– Почему?
– Ну представьте: мы установили как научный факт, что есть прирост рыбы.
А дальше нужно показать это на опытной партии. В колхозе надо днями и часами сидеть около водоема и смотреть, чтобы не обманули. Потому что привес легче продать и не говорить, что вообще есть какой-то эффект. Директор колхоза скажет: «Да ничего не работает у вас». При этом: «Слушай, а ты еще мне таких мальков привези».
А в Тбилиси-1989 уже пошли в ход саперные лопатки… Стал Папунашвили думать, что делать дальше, и на руинах СССР судьба свела его с христианским просветителем.
– Рыба – это же символ христианства,– говорю я, малость ошарашенный столь аллегорическим переходом.
– А вы знаете, что у карпа на лобной кости даже есть крест?-улыбается Георгий Автандилович.– Поэтому многие мусульмане его не ели…
Просветитель, встретившийся на распутье, тяготел к православию, хотя не отрицал и других христианских конфессий. Узнав, какая генеалогия у Папунашвили, он посоветовал ему заняться проповедью христианства на просторах СНГ. У МХБМ – Международной христианской благотворительной миссии – были филиалы на Украине, в Грузии, Армении, Москве.