60 семейств Америки
Шрифт:
25 августа 1915 г. государственный секретарь Лансинг, сменивший Брайана, послал Вильсону копию письма Форгана со своим собственным заключением, что следует учесть изменившиеся условия и что "большие долги воюющих стран в результате их закупок требуют известного метода консолидации этих долгов в нашей стране".
26 августа Вильсон писал Лансингу: "Вкратце мое мнение по этому вопросу состоит в том, что мы должны сказать: "не будет предпринято никаких действий ни за подобную сделку ни против нее"; но поскольку дело касается нас, это должно быть передано устно и не записано". Короче говоря, Вильсон боялся, что просочатся улики, свидетельствующие об одобрении им займов союзникам. Лансинг уведомил банкиров об этой перемене во взглядах Вильсона.
Прежде чем перейти к
Целью этой интересной речи, столь долго остававшейся неизвестной, было доказать заинтересованность банкиров в продолжении войны в Европе для извлечения из нее максимума барышей. Сделав обзор финансового положения с момента начала войны и отметив быстрый рост американского экспорта, Ламонт нарисовал своим слушателям перспективу превращения Соединенных Штатов в финансовый центр мира. Ламонт перечислил факторы, способствующие и препятствующие этому, и продолжал:
"Еще один фактор, зависящий от продолжительности войны, — это возможность выкупа американских ценных бумаг, все еще находящихся в руках иностранных вкладчиков... Если мы будем продолжать выкупать обратно эти ценные бумаги в больших количествах и если война продлится достаточно долго (sic!), то мы имеем шансы сделать это й избавиться от необходимости ежегодно переводить за границу крупные суммы в качестве процентов... Мы платили бы проценты по нашим долгам своему собственному народу, (банкам), а не иностранцам. Такой оборот дел имел бы важнейшее финансовое значение для нашей страны.
Третий фактор, который тоже зависит от продолжительности войны (sic!), заключается в том, станем ли мы кредиторами иностранных держав в крупном масштабе. Я указывал, что с начала войны мы непосредственно предоставили иностранным правительствам займы на сумму срыше двухсот миллионов долларов. Однако это сравнительно небольшая сумма. Станем ли мы кредиторами этих иностранных правительств в действительно грандиозных масштабах? Будем ли мы снабжать деньгами частные и полугосударственные предприятия в Южной Америке и других частях света, промышленность которых доселе финансировалась Великобританией, Францией и Германией? Если война продлится так долго, что нам удастся (sic!) занять такое положение, и если у нас будет достаточно ресурсов, чтобы справиться с этой задачей, тогда мы неизбежно превратимся из страны-должника ь страну-кредитора, и подобный рост рано или поздно приведет к тому, что международной валютной единицей вместо фунта стерлингов станет доллар".
Обрисовав эти блестящие финансовые возможности, таящиеся в войне, Ламонт сказал с чисто актерской небрежностью: "Я поделился этими мыслями только в порядке постановки вопроса и совета".
Речь Ламонта в сочетании с материалами, собранными комиссией Ная, имеет первостепенное историческое значение. Она дает возможность впервые в протокольной форме установить сознательные мотивы экономического характера, заставлявшие "Дж. П. Моргана и К°" и уоллстритовских банкиров в целом принуждать правительство Соединенных Штатов взять тот курс, который оно впоследствии действительно взяло, хотя компаньоны фирмы "Дж. П. Морган и К°" публично всегда отрицали наличие подобных мотивов.
И когда "Федерэл резерв" отказался редисконтировать английские долговые обязательства военного времени, то именно Ламонт посоветовал английскому байку временно прекратить закупки, тем самым подняв тревогу в деловых кругах. Вскоре после этого Вильсон окольным путем разрешил банкирам предоставить займы союзникам.
В конце 1914 г. и в течение 1915 и 1916 гг. ведущие представители капитала и их агенты проводили в прессе, с трибун и кафедр бешеную пропаганду в пользу союзников, против Германии. В частности газеты сделали все,
После того как Вильсона убедили разрешить предоставление займов союзникам, в октябре 1915 г. "Дж. П. Морган и К°" возглавили синдикат крупнейших банков, который выпустил англо-французский заем в 500 млн. долл. Крупнейшими индивидуальными подписчиками были братья Гуггенхейм (медь), Джеймс Стиллмен, Дж. П. Морган, Джордж Ф. Бейкер, Эндрью Карнеги Винсент Астор, Отто X. Кан, Хэтти Грин, Уильям А. Кларк (медь), Чарлз М. Шваб из "Бетлехем стал" и нью-йоркский юрист Сэмюэль Унтермейер. В первый год было выдано 620 млн. долл., на следующий год, вплоть до осени 1917 г., — еще 600 млн. долл. Ведущие страховые компании, банки и корпорации также получили от своих уоллстритовских хозяев приказ закупить облигации этих займов, вплетая тем самым финансы страны в узел военных противоречий на стороне союзников.
В начале 1917 г. германские армии фактически поставили на колени союзников, которые были теперь должны американским банкирам и их клиентам почти 1 500 млн. долл.; казалось, что достигнут предел предоставления займов союзникам. В марте 1917 г. пало царское правительство, Что Роздало угрозу освобождения германских армий на востоке для наступления во Франции.
5 марта 1917 г. Уолтер Хайнс Пэйдж, американский пссол в Англии, послал президенту Вильсону обширное донесение, которое он резюмировал следующим образом: "Я думаю, что глубина приближающегося кризиса превышает возможности финансового посредничества Моргана в интересах французского и английского правительств. Требования союзников становятся слишком большими и неотложными, чтобы их могло удовлетворить какое-либо частное агентство, ибо оно неизбежно столкнется с ревнивым отношением соперников". Пэйдж говорил, что картина становится "тревожной" для американских! промышленных и финансовых перспектив, но откровенно указывал: "Если мы должны вступить в войну с Германией, то наиболее существенная помощь, которую мы могли бы оказать союзникам, заключалась бы в предоставлении подобного кредита. В этом случае наше правительство могло бы при желании вложить крупные суммы во франко-британский заем или гарантировать подобный заем... Конечно, наше правительство не может пойти на подобное непосредственное предоставление кредита, если мы не вступим в войну с Германией..." Пэйдж предостерегал, что если не будет объявлена война, стране грозит полный крах.
Не позже чем через четыре недели президент Вильсон предложил конгрессу утвердить объявление войны, избрав предлогом возобновление подводной войны против торговых судов. Конгресс поспешно согласился, за исключением маленькой, но отважной группы, возглавлявшейся сенаторами Лафоллетом и Норрисом.
Из суммы, вырученной от распространения первого займа свободы, более 400 млн. долл, было выплачено "Дж. П. Моргану и К°" для частичного покрытия долга английского правительства. За все время своего участия в войне Соединенные Штаты ссудили Европе 9 386 311 178 долл., из которых Англия получила 4 136 млн. долт и Франция 2 293 млн. долл. Участие Америки в войне дало правительству возможность предоставить союзникам кредит от имени всего американского народа; дела союзников в начале 1917 г. были так плохи, что американским держателям английских и французских ценных бумаг на сумму около 1 500 млн. долл, грозили катастрофические убытки. Вступление Соединенных Штатов в войну не только вывело богатейшие семейства Америки из опасного положения, но открыло им новые перспективы наживы.
Европе не досталось ни цента из денег, предоставленных казначейством; она получала только военные материалы. Деньги получили хозяева американской промышленности, которые использовали большую часть их для расширения промышленности страны и увеличения своих богатств и своего могущества. Короче говоря, военный долг, созданный американским правительством, был попросту переводом денег из карманов народа в карманы богатейших семейств, владевших банками и промышленностью. Как установила комиссия Ная, военные барыши были чудовищно велики[1 См. приложение "Б": "Военные барыши".].