64
Шрифт:
Есть только один способ, благодаря которому можно обеспечить мягкую посадку, не унизив департамент. Ему придется заставить репортеров подать протест либо ему самому, либо Исии, а затем положить его на полку в глубинах архива административного департамента.
Акикава предупредил: после того как полиция объявит о своем решении, пресс-клуб проведет еще одно совещание. Там-то и станет ясен исход дела. Необходимо сделать так, чтобы кто-нибудь сказал: «Предлагаю на сей раз оставить протест у Миками». Хотя реакция журналистов часто бывает непредсказуемой, он надеялся, что Суве удастся кое-кого уговорить.
Главным препятствием станут бескомпромиссные, упертые, те, кто настаивал на том, чтобы подать протест напрямую начальнику управления префектуры. Если управление по связям со СМИ будет бездействовать, упертые сумеют пересилить умеренных. Все сводилось к количеству. Миками понимал, что в случае голосования не может рассчитывать на победу, если не склонит на свою сторону самых голосистых агитаторов.
«Нужно подцепить их на какой-то крючок»…
Миками поднялся по лестнице на пятый этаж, который занимал уголовный розыск. С удовольствием вдохнул знакомый запах. Здешняя атмосфера отличалась от той, что царила на втором этаже. Миками толкнул темную, почерневшую дверь с табличкой «Уголовный розыск, Второе управление».
Его сразу же приветствовал Кадзуо Итокава. Стол Кадзуо, стол заместителя начальника, до весны принадлежал Миками. Миками заранее узнал, что двадцатисемилетнего начальника управления Отиаи нет на месте. В регионах пост начальника Второго управления обычно отводился молодым кадровым офицерам. Если Отиаи увидит Миками, он обязан будет сообщить о его визите Акаме, чего Миками совсем не хотелось. Миками сразу же вышел в смежное помещение и жестом поманил Итокаву за собой. Они очутились в кабинете для «мягких» допросов, который располагался дальше всего от входа. Миками закрыл дверь.
– Спасибо тебе за вчерашнее, – начал Миками, расставляя складной стул.
– Напомни, за что именно?
– За теплый прием, который ты оказал моему подчиненному Курамаэ.
– Ах, вон что! Я не собирался…
– Никаких объедков для этих псов… так?
В глазах Итокавы отразилась тревога.
Он был на четыре года моложе Миками и три года работал под его руководством, когда Миками возглавлял группу в Первом управлении, в отделе ненасильственных преступлений. Работал он добросовестно; особенно с цифрами. Учась в вечерней школе, Итокава окончил еще и бухгалтерские курсы.
Итокава сел напротив; Миками поставил локти на металлический стол и сложил ладони вместе. В предисловиях не было необходимости.
– Как продвигается дело с незаконным сговором при строительстве музея?
– По-моему, все идет как надо.
– Кажется, восемь человек арестовано?
– Совершенно верно.
– Исполнительный директор «Хаккаку констракшен» сегодня здесь?
– Не могу сказать… – ответил Итокава, явно скрывая правду.
Миками склонил голову набок, придавая своим словам больший вес:
– «Мы вызвали на допрос исполнительного директора «Хаккаку констракшен», самой крупной компании в префектуре». Он повторял слова самого Итокавы, который обмолвился об этом два дня назад. Миками изобразил досаду: – На допрос приглашали исполнительного директора «Хаккаку констракшен».
– Ну да. Вроде бы.
– То есть как «вроде бы»???
Итокава упорно отказывался говорить определенно. Будучи вторым по старшинству офицером в подразделении, он наверняка точно знал, приглашали на допрос исполнительного директора или нет. Миками решил сменить подход.
– Репортеры к вам еще не обращались? Кто-нибудь из них уже пронюхал, что его вызвали на допрос?
– Нет. По крайней мере, пока.
В таком случае можно воспользоваться предлогом как наживкой. Миками продолжал, не меняя выражения:
– Благодари свою счастливую звезду, что они – просто шайка идиотов.
– Ну да. Насколько мне известно, они пока следят за «Согавой».
– Да, похоже на то.
«Согава констракшен» была сравнительно небольшой по размеру компанией, возглавляемой младшим братом префектурального министра. Ее постоянно окружали слухи о коррупции в правлении и даже причастности к делам местных преступных синдикатов. «Хаккаку констракшен», которой это надоело, оборвала все связи с «Согавой», что означало, что в нынешнем преступном сговоре «Согава» не участвовала. Однако, несмотря на это, Второе управление продолжало пристально следить за компанией. Журналисты, которые не знали, замешана «Согава» в деле или нет, продолжали следить за руководством компании. Начальник Второго управления Отиаи повторял, что дело «Хаккаку» пока остается совершенно секретным.
– И когда, по-твоему, вы произведете аресты? – спросил Миками, мягко переходя к текущим вопросам.
– Не могу сказать точно.
– Ну хотя бы примерно. Сегодня, завтра? Может, на следующей неделе?
– Слушай, я на самом деле не имею права…
Итокава выглядел расстроенным. Совсем на него не похоже. В тот период, когда Миками регулярно наведывался в уголовный розыск, достаточно было подсесть к Итокаве, чтобы тот, пусть и нехотя, делился какой-то внутренней информацией.
– Тебе запретили общаться с нами?
– Дело не в том, что вы… – Итокава оцепенел. Судя по всему, он готов был сам себя ударить. Он густо покраснел.
Миками живо представил, как Итокава беседовал с другим детективом: «Дело не только в управлении по связям со СМИ. Нам необходимо убедиться, что никто из администрации ни о чем не догадывается». В административный департамент, помимо них, входят секретариат, отдел внутренней безопасности и отдел кадров.
Что-то случилось, и детективы решили скрыть происходящее от этих отделов, от администрации. Логично предположить, что при расследовании какого-то дела допущена ошибка или дело зашло в тупик, поэтому уголовный розыск и решил применить запрет на передачу информации.
– Кто-нибудь повесился в камере?
– Нет-нет, что ты. Ничего похожего. У нас все хорошо, – взволнованно ответил Итокава.
– Ладно. Почему тогда запрет на передачу информации?
– Меня не спрашивай. Но уверяю тебя, что к нашей текущей работе это не имеет никакого отношения.
– А к чему имеет?
– Учти, я ничего не знаю. Просто нас предупредили, чтобы при представителях администрации мы держали язык за зубами. О чем бы вы ни спрашивали.
«Держали язык за зубами»? Миками не верил собственным ушам.