67-я параллель

Калько Анастасия Александровна

– Воркута-Воркута, – пропела Ника, выключая ноутбук и начиная стелить постель, – чудная планета… Двенадцать месяцев зима, остальное – лето!.. Или это про Колыму пели?

С этой песней она заснула и проснулась через 7 часов от бодрой трели будильника. Утро покатилось своим чередом: завтрак, сборы на работу, первая чашка кофе, первая сигарета на крыльце у парадной; бегом через дорогу к метро. "Парнас-Сити" еще закрыт, значит, обязательную бутылочку воды придется покупать уже в метро. "О, прекрасно, вот и здесь все объявления "красоток" на тротуаре замазали, давно пора было!" Ага, "Подорожник" уже пора пополнить; с вновь выросшими ценами на проезд транспортная карта очень выручает. И за жетонами

стоять не приходится, время экономишь, вон какая очередь с утра набежала…

Свежий номер "Метро" в проволочной корзине-стойке, любимое место в углу вагона, полчаса в поезде под грохот колес в тоннелях. Ярко освещенные станции за окном, голос диктора: "Осторожно, двери закрываются, следующая станция…", на Удельной в вагон потянулась немаленькая толпа – наверное, с дачной электрички. Так, следующая станция – Технологический институт, переход к поездам первой линии, выход на правую сторону – вот и приехала! Опять дождь; хорошо, что плащ-пончо не забыла. Капюшон на голову, и вперед! Как все же выручают берцы – кроссовок хватает на одну лужу, а армейским башмакам ничего не страшно. Прибавить шагу; вот уже и редакция. Пропуск? Момент! Плащ на сушилку, монетки в автомат – есть еще время на порцию доппио перед "летучкой" у главнюка и сигарету…

Телефон зазвонил, когда Ника доставала из окошка выдачи дымящийся стаканчик. На экране высветилась аватарка Виктора и его геолокация: Санкт-Петербург, отель "Коринтия", Невский проспект. Эта опция была доступна только Веронике. "Чтобы ты не думала, будто я вместо работы с кем-нибудь в кино сижу!" – пошутил муж. "Ух ты, какие давние песни ты знаешь, – посмеялась Ника, – ты еще, наверное, в пеленках лежал, когда она появилась, или еще только на подходе был!"… Она поднесла телефон к уху.

– Привет, – по голосу Виктора Ника поняла, что муж улыбается, – а вот и я. Остановился все там же. Кстати, неподалеку от твоей редакции. Что скажешь насчет того, что я зайду за тобой вечером?

– Скажу, что это прекрасная идея, – ответила Ника.

– Поужинаем где-нибудь, а потом я тебя провожу… До "Парнаса" или до "Коринтии"… У меня из окон прекрасный вид на город, – интригующе сказал Виктор. – Что выбираешь?

– К вечеру определюсь с выбором.

– Все-таки у гостевого брака есть преимущества перед обычным, – рассмеялся Виктор, – больше выбора, больше свободы фантазии и меньше рутины.

– Согласна. Отношения дольше сохраняют свежесть и новизну, когда у людей есть свобода выбора.

– Золотые слова! Какой же я молодец, выбрал себе такую умницу-жену!

Они договорились о встрече вечером возле редакции, и Ника, спешно допив остывший кофе, посмотрела на часы и помчалась на летучку.

… Ближе к полудню она уже сидела в кабинете, как на иголках – до встречи с Наумом оставалось уже совсем мало времени, а к ней, как на грех, явился какой-то предприниматель турбизнеса, интервью с которым было заявлено в плане на июнь, и оказался на редкость говорливым. Вероника умела регулировать время интервью, чтобы за возможно короткий срок получить ответы на все вопросы и избежать "воды", но этот человек тоже был опытным оратором, и к 11 часам, как хотелось бы, спровадить его не удавалось. "Хоть бы к половине успеть, – тоскливо думала Ника, – и чего он так разговорился? Дважды два – четыре, Волга впадает в Каспийское море – говорит жуткие банальности, которые каждая собака знает, но с каким апломбом! И интервью должно быть в позитивном ключе, чтобы оптимизировать его турфирму, а мне уже хочется пнуть его под зад…"

Она вспомнила, как в прошлом году им запрещали чернить идеальный образ модного художника Денисова, о котором выплыли очень некрасивые подробности. Денисова принято хвалить – и хоть расшибись. И этого фанфарона – тоже.

Нике тогда довелось пообщаться с людьми, которые ОЧЕНЬ много могли поведать о "прекрасном человеке" Денисове… Другое дело, что эти люди малообщительны и свои тайны хранят нерушимо.

Проводив довольного бизнесмена на выход, Ника взглянула на часы – и ахнула. Времени было уже СОВСЕМ мало. Она схватила с крючка ветровку, пулей вылетела из редакции… и увидела у поребрика знакомый джип. Наум стоял около "Фикс-коффи" и любезничал с молоденькой барменшей. Представительный горбоносый брюнет в дорогом темно-синем костюме, щеголяющий холеными усиками и серебристыми висками, благоухающий элитным парфюмом и воркующий бархатным баритоном, Гершвин производил сильное впечатление на женщин – практически на всех, а его личное обаяние и острый язык усиливали эффект. Казалось, что у него всегда все прекрасно. "А чего я буду на кого-то свой негатив сливать? – любил говорить Наум. – Я же мужчина, а не какой-то нытик! Знаете, как северяне говорят? Тут все бурлит (рука ложится на левую сторону груди), тут все молчит (другая рука закрывает рот). Золотые, кстати, слова, дети мои, я им всегда стараюсь следовать! Лучше решать проблемы, чем размазывать сопли по рукаву!"

– Знал, что ты опоздаешь, и решил сам за тобой заехать, – сказал Гершвин, улыбнувшись барменше на прощание и забрав стаканчик кофе, – транспорт подан, синьора, Елисеев ждет, блины греются, тирамису охлаждается!

– Один герой рекламного интервью задержал, – пояснила Ника, переводя дыхание, – ты не представляешь, до чего он любит поговорить! Или просто говорун напал на человека…

– Ничего, – Наум галантно распахнул перед ней дверцу машины, – я прекрасно провел время, – он отсалютовал барменше в окошке стаканчиком и уселся за руль.

*

В Елисеевском магазине Наум не торопился переходить к делу. Он умело выдерживал интригу, подогревая нетерпение Вероники. Прошелся по торговому залу, вслух прикидывая, какие продукты уже нужно докупить, придирчиво выбрал коробку миндальных марципанов – "грешен, люблю в офисе под кофеек сладеньким побаловаться! Ох, и вкусны, канальи, не желаешь ли взять на пробу, мадам Морская?", полюбезничал с кассиршами, улыбающимися постоянному покупателю…

Вероника отошла, рассматривая шоколадные наборы, чтобы удержаться от искушения наорать на Гершвина, галантно воркующего с миловидными девушками за кассой или пнуть адвоката пониже спины так, чтобы он в кассовое окошко уткнулся своей довольной физиономией мартовского кота. "Зачем меня выдернул с работы? Чтобы я смотрела, как он печенье выбирает и с девушками в форменных жакетиках флиртует?"

От злости она купила самый большой набор. К сладкому она относится спокойно, а Виктор любит полакомиться. Вот и будет ему гостинец.

Наконец Наум решил, что уже можно заговорить о том, ради чего он ее вызвонил. Они спустились на цокольный этаж, в ресторан, где в полуденный час посетителей было мало, и, когда Наум стал неспешно листать меню, Ника не выдержала.

– Или ты сейчас расскажешь, что за проблема у твоего друга, – сказала она, – или я возвращаюсь в редакцию. За просто так неохота втык от главнюка получать. А я уже слишком долго отсутствую.

К ним подошел официант. Наум и Ника заказали сырное ассорти, канапе и блины с икрой. Когда парень отошел, Наум усмехнулся:

– Сразу берешь быка за рога, Орлова, не любишь, так сказать, прелюдий? Ладно… О вкусах не спорят. Так вот, товарищ мой университетский, Серега Ошкоков, из Воркуты, вскоре после выпуска решил сменить род занятий и стал частным предпринимателем. Хватка деловая у него есть, характер волевой, законы все знает, стартовый капитал надыбал…

– Необычная фамилия, – заметила Ника, – что у него за корни?