7 Дней Рождения

Елисеев Станислав

– Хм, наверное, вы говорите о моей жене.

– Так даже лучше, она тоже должна умолчать об этом.

– Как вы здесь оказались, и для чего я вам нужен? – недоуменно глядя на нее, спросил Вуд.

– Но, но, но. Я же просила не задавать вопросов. Это может навредить нам обоим. Мне нужно идти, вероятно, ваш врач вернется с минуты на минуту.

– Я предложил этому сопляку две тысячи долларов за свою выписку, он прилетит, – Вуд взглянул на часы с мыслью о пари с самим собой – не больше чем, через 5 минут.

– В таком

случае мне нужно срочно бежать. Всего доброго!

– Спасибо за помощь. До свидания!

Вуд, не глядя, вытащил бумажку из-под книги и прочел адрес – это место находилось в нескольких кварталах от его дома – на 63-й авеню. Он не был уверен, стоит ли доверять этой даме, ведь он находил в ее действиях нечто подозрительное. Он постарался вспомнить, сколько столь благородных людей он встречал за последние лет десять, но все мысли заходили в тупик. Вуд также понимал, что и терять ему нечего, ведь каждый день на счету, а знать всю правду он хотел так же сильно, как не хотел рассказывать эту правду своей семье.

Стэн свернул листок и положил его обратно. Чуть позже он вспомнил о том, что время окончания пари на исходе – с момента начала прошла 21 минута.

– Я не могу ошибаться – сказал себе Вуд.

Спустя минуту Вуд уже начал покусывать нижнюю губу от нетерпения, покручивая канцелярскую ручку тремя пальцами, как вдруг дверь распахнулась с неведомой силой, а в нее влетел доктор Джонсон почти бегом, по пути уронив стул, стоявший рядом с соседней койкой. Вуд испытал ощущение, будто Джонсон также участвовал в споре и висел на волоске от того, чтобы проиграть обещанные деньги, но доктор вернулся в назначенное время.

– Ох, это вы, так скоро! – с тактичностью и легким упреком заявил Вуд

– Да, у меня есть некоторые подвязки. Я договорился с одним человеком, вас выпишут через пару часов, осталась пара незначительных действий с документами, – с легкостью в выражении лица ответил Джонсон.

– Какой индюк, я и не сомневался в этом! – подумал Вуд

– Отлично, за это время я, как раз, успею собраться.

– Нам нужно собрать кое-какие сведения, а вам нужно расписаться здесь, здесь и здесь, – судорожно водя пальцем по листу, проговорил Джонсон.

– Да, конечно!

Через час Вуд уже сидел в верхней одежде на койке, ожидая лишь разрешения Джонсона. От безделья он решил почитать книгу, лежавшую на тумбе, – «На западном фронте без перемен» – роман Э.М. Ремарка времен второй Мировой войны, который научил его уважать дружбу и любить жизнь, этот роман он впервые прочел еще мальчишкой и полюбил его настолько, что прочел его более десяти раз. Когда он взял книгу, клочок бумаги слетел с тумбы, ударившись об пол, словно неудачно сложенный бумажный самолетик.

– Чуть не забыл, растяпа! – пробурчал себе под нос Вуд, положив клочок бумаги в задний карман джинсов, и принялся за чтение.

Джонсон появился через 20 минут. Он дал Вуду несколько

бумаг для подписи. Кошачий взгляд врача полностью выражал его меркантильность. Наверное, никто на свете не обладал таким наглым взглядом, каким обладал доктор.

– Ах, да! Тебе ведь нужны деньги. Держи, – Стэн протянул молодому человеку несколько купюр.

– Благодарю вас, мистер Вуд. Всего доброго, поправляйтесь! – слащаво выпалил Джонсон, будто заученный текст.

– Ты еще смеешь шутить. Боже, надеюсь, я больше никогда тебя не увижу, юный душегуб!

Не дожидаясь ответа, Вуд вышел из палаты. Вуд не разобрал, что пытался донести Джонсон – юмор или искренние пожелания, тем не менее, пронырливый врач достал его настолько, что Вуд готов был кинуть в него чем-то. Вуд почувствовал свободу после того, как подписал все бумаги и отдал деньги, почувствовал, что может высказать врачу все, что угодно. Он решил сказать правду.

В коридоре на скамейке, находящейся метрах в десяти от палаты Вуда уже ждали его жена и дочь Стефани, а с ними и сотни вопросов о самочувствии, диагнозе и произошедшем.

– Папочка! – голос Стефани раздался на весь коридор, словно его издавал мегафон, когда этот голос долетел до Вуда, бежавшая на всех парах Стефани уже взбиралась к нему на руки.

– Стэн, ты сильно нас напугал, мы волновались за тебя, – вытирая слезы с глаз, произнесла Рени.
–

Как ты себя чувствуешь? Что сказал твой врач, все в порядке? Почему тебя выписали так быстро!?

– Все хорошо, – как ни в чем не бывало, ответил Стэн.

– Папочка, мы очень боялись, – проговорила в плечо Вуду заплаканная Стефани, крепко вцепившаяся в него обеими руками.

– О, малышка, с папой все в порядке, иначе бы меня не выписали, – с натянутой улыбкой произнес Стэн.

Жена и дочь лишь печально улыбнулись настолько синхронно, словно репетировали этот номер, пока ждали Стэна.

– Папочка, а почему мы идем домой пешком? – после нескольких мгновений молчания спросила Стефании.

– Милая, я приехал сюда не на машине, – ответил Стэн.

– А на чем?

– На такой большой красивой машине с сиреной, – с улыбкой произнес Стэн.

– Почему с сиреной?

– Так люди уступают дорогу, чтобы меня быстрее довезли в больницу.

– А зачем быстрее?

– Мне было больно, милая.

– А почему больно?

– Стефи, не приставай к папе, он устал, – сделала замечание Рени, с нежностью глядя на любознательную дочь.

Стэн проходил по этим улицам сотни раз, эти улицы были знакомы ему еще с детства, каждый дом он знал почти наизусть, но именно в тот раз он всматривался в каждый дом, заглядывал в каждое окно с особым интересом, словно турист. В каждом окне он видел жизнь – ту самую жизнь, которую он пытался удержать, которая текла своим чередом и ускользала от него сквозь пальцы.