7 дней в июне
Шрифт:
Сказать, что затронутый в письме вопрос успешно решался, а равно как отрицать даже намёки на работу в направлении определения правового статуса перенёсшейся во времени одной шестой – или всё ещё одной седьмой? – части суши, означало сильно погрешить против истины. Правовое управление администрации, совместно с экспертами из аппарата
Выделяя ключевые моменты письма, президент отмечал нестандартную логику подхода автора. «Так, „обратный континуитет“ только вредит, ну и чёрт с ним! На один принцип правопреемственности опираться – себе дороже. А что же взамен? Принцип „темпорального суверенитета?“ Так-так, с чем это едят?… т. е. верховенства нашего права на всей перемещённой во времени территории и экстерриториальности на ней перемещённых во времени лиц и объектов в отношении неперемещённых субъектов международного права… и претензии их ничтожны».
Оставались чисто технические вопросы: обоснование правовой базы под участием или неучастием в существующих международных договорах, статус зарубежной собственности СССР и бывшей Российской империи. Но это были мелочи по сравнению с главным – юридическим обоснованием самого факта переноса и его последствий, наступивших не только для территории бывшего Советского Союза, но и остального мира.
На экране компьютера появлялись буквы, складывались слова. Негромкий перестук клавиш рождал текст.
«Получается так, что главным и, пожалуй, единственным основанием для начала переговоров с правительствами Великобритании и Соединённых Штатов должно стать признание ими нерушимости декларируемого принципа, – президент рассмеялся вслух от удачно пришедшей мысли, – являющегося естественным продолжением
Это было больше чем вдохновение. То, что было сформулировано сию секунду, иначе как озарением свыше назвать нельзя. И президент сделал то, что подсказывало его сердце, нечто, заложенное глубоко в подсознании.
«Отче наш иже еси на небеси, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…»
А сердце его билось, потому что жизнь – продолжалась.
__________________________________________________________________________
Эпилог
Воробей мирно спал на ветке. День был не очень удачный. Народа мало гуляло – семечек мало набросали. Поэтому воробей и проснулся от урчания в желудке. А еще от того, что мимо шли люди.
Трое людей.
Один шел, слегка подволакивая ногу.
На лице второго багровели шрамы.
Третий шел, махая одной рукой. Шли они в пятнистых зеленых одеждах. Медленно шли. На курточках их блестели какие-то светлые кругляшки.
Воробей проводил их прищуренным взглядом. Дождался, когда они подойдут к вечно горящему Огню под длинной бетонной стелой, на которой так удобно соблазнять воробьих.
Люди подошли к Огню. Постояли, сняв кепки. Положили к нему длинные белые палочки с желтым наконечником. Молча постояли. Развернулись и пошли обратно.
Воробей дождался, пока эти странные молчаливые люди отойдут. Подлетел к огню. Осторожно подпрыгал к палочкам, настороженно косясь на Огонь. Несъедобные палочки. Ну и ладно. Будет день и будет пища. Потому что, жизнь продолжается.
Да.
Жизнь продолжается.