7 причин сожалеть
Шрифт:
Он все спрашивает про родителей, говорит, что все же познакомится с мамой нормально. А я смеюсь в ответ, желая верить каждой его улыбке.
— Свет, я попросить хотел...
— Ой... — перебиваю. — Тем, можно Никитке в среду в главный зоопарк съездить на школьном автобусе?
И пока молчит, пытаюсь заверить, что не спущу с него глаз.
— Хорошо, Свет.
Так просто соглашается, мамочки...
— Спасибо. — Тянусь чмокнуть в щеку, но тот лишь позволяет сцепить на шее руки.
— Подожди... — Выдыхает. И сквозь
Замерла. Повторяет.
— Можешь сказать, что любишь меня?
Стоит ли сейчас отшучиваться, врать об обратном или лучше просто взять и признать очевидное?
— Люблю...
Ему этого достаточно, ибо в следующую минуту он уже ныряет ко мне, прижимаясь крепче и целуя шею легким касанием. Хочется не дышать, но легкие разрываются от нехватки кислорода, заставляя глотать воздух от простых поцелуев... нет, не так, от его поцелуев.
Артём вдруг тянет за собой, падая на доски, ловко ловит меня за талию и бесцеремонно усаживает на своём животе.
— Ты...
Подносит палец к моим губам, и даже так вижу, как облизнул свои. Замолкаю, дав шанс нам двоим, пытаясь выбросить любые мысли о происходящем... Не осознавать, просто чувствовать... Чувствовать, загораться, откликаться бедрами на каждый его чёртов выдох, проклинать собственные джинсы, дать ему шанс скользить под его же футболку, дать шанс коснуться меня самой, дико желая никогда больше не забывать, как он прикусывает край губы, стараясь дышать ровнее.
Над нами звёзды, рядом стрекочут сверчки, а вдалеке огни чуждого города, в который сейчас совершенно не тянет. Зато манит к его губам, позволяя наклониться. Артём помогает снять дурацкую черную футболку, снова притягивая к своим поцелуям. Боже, мне чертовски кого-то мало...
Мне впервые хочется кого-то раздеть... я словно девчонка, впервые узнавшая о существовании влечения. Жутко... притягивает.
Он скидывает футболку, я обрываю собственный глубокий вдох, уже скользя по его контрастирующей коже... чёрт, сколько можно? Как это всё не забыть?
Руки тянутся к его ширинке, только моя тьма ещё не наигралась.
— Нет уж. — глубокая останавливающая хрипотца.
— Ты...
Снова не даёт договорить, резко перевернувшись и поменяв нас местами. Смотреть на него снизу вверх? Чёрт, это чуточку стыдно... До тех пор, пока не отрывает мои руки от лица, положив те к себе на плечи. До тех пор, пока не раздвигает мне ноги, дав напомнить о наличии совершенно неуместной одежды.
Хочется выгнуться каждым касанием, хочется вырваться и одновременно остаться на месте. Хочется ускориться, но одновременно тянет никогда не заканчивать.
Артём заставляет выругаться одним контрастом ледяных пальцев, скользнувших под бюстгальтер.
— Ты просто дьявол какой-то...
Рычит же, но быстро утихает, расплетая второй
— Обнаглел.
— У тебя ещё есть желание говорить?
Нет, откровенно, нет... Спускается к шее, опять начиная своё, только вместо того, чтобы отдалиться, я поступаю так, как хочу сама, подставляю больше, обхватывая его ногами. С ума сошла... только бы не думать и не бояться. Бретельки спущены, позволяя ему целовать и прикусывать. Кажется, у кого-то фетиш, но думать... не думать об этом сейчас.
Звёзды на небе впервые танцуют под ритм моего сердца, быстро сливаясь в одну белую полосу.
Его пальцы уже скользят под линию ремня, мои же впервые впиваются в чьи-то плечи, хотя ничего ещё даже не произошло.
— Тём...
— Свет, не закрывайся, ладно? — Его тянет к моей груди, тянет мелкими поцелуями. Он отводит мои руки, пытающиеся прикрыться, тут же целует их, доказывая, что всё это сейчас не имеет смысла. А мне хочется целовать его или дать хоть что-то в ответ. Потому в тот миг, когда снова возвращается к губам, я жадно впиваюсь в его, сцепив руками мужчину, которого не смогла забыть.
И, наверное, я чуточку свихнулась, но...
"Если бы не ты, где бы была я?"
Явно бы не тонула сейчас под тобой... Не закрывала глаза, не в силах концентрировать на чём-либо внимание. Явно была бы не с тем, не там, и всё было бы не так... Ты не заставлял бы меня вскрикивать от движений, что ранее с другим этот крик никогда не вызывали. И, пожалуй, в этом есть что-то большее, чувственное, если всё же это любовь.
Надуманными реакциями
Просвет
Первое утро в его комнате, в его постели. Рядом с ним. Хочу выбраться осторожно, но он всё равно просыпается, стоит только привстать с кровати.
— Свет... — Раздаётся сонный тембр жутко довольного мужчины.
Оборачиваюсь и замираю... правда же, улыбается, потянувшись. Будто заласканный кот, которому только что обещали всё самое лучшее... Мамочки, я начинаю краснеть.
— Есть что-то особенное в том, чтобы спать нагой? — Спрашивает и совершенно же взгляд не отводит.
Потушите мои щёки...
— Тём, доброе утро и...
— И ты прекрасна.
Отвела взгляд.
— Идёшь ко мне?
Мамочки, почему для бабочек в животе нужно так мало? Ложусь обратно под одеяло, отложив идею с приготовлением завтрака в дальнюю коробочку. Тот обнимает крепче, зачем-то ныряет в область груди, сковывая руки всё сильнее, и замирает, едва дыша...
Сама стараюсь не двигаться, искусав себе и без того пострадавшие от его посягательств губы, но спустя пару минут не выдерживаю, услышав совершенно спокойное сопение рядом. Мать моя, он заснул. Просто взял и заснул!