7000 заговоров сибирской целительницы
Шрифт:
Если наведено сиротство
Из рассказа женщины, которая просила не указывать ее имени и фамилии: «Моя мать была оперной певицей. Люди более зрелого возраста наверняка ее еще помнят. Она обладала не только прекрасным голосом, но и незаурядной внешностью. Мой отец полюбил ее настолько сильно, что оставил ради нее жену и четверых детей. Через несколько месяцев после их бракосочетания (все это мне известно из рассказа моей бабушки) к нам в дом пришла старая женщина. Она кричала, что ее дочь наложила на себя руки из-за того, что муж бросил ее с четырьмя детьми. Она кляла весь наш род и своего бывшего зятя за то, что ее внуки остались сиротами. И еще та женщина поклялась, целуя
И действительно, моя мама умерла во время родов. Отец не намного пережил ее, он умер от чахотки. Воспитывала меня бабушка.
Однажды мы с ней сидели в сквере на лавочке, и к нам подошла цыганка. Она уговорила нас погадать. Бабушка отказалась от гадания, сказав, что все, что было, она знает, а что будет, знать не хочет.
А я не утерпела и дала ей руку. Цыганка сказала:
– Если ты родишь, то умрешь. Твой род сиротский, так что не плоди сироты, тогда и ты жива будешь.
Я уже немолода. Замуж выходила два раза, но расходилась из-за того, что мужья хотели детей, а я хотела жить».
Письмо второе: «Сама я выросла сиротой. Дети мои тоже сироты, и все из-за того, что моя прабабка поссорилась с местной ведьмой, назвав ее сына байстрюком, безотцовщиной (та родила от чужого мужа). Ведьма за эти слова пригрозила, что все в нашем поколении будут сиротами. Так и вышло. Конечно, я не оправдываю свою прабабушку, но и наказание это непосильное. Как снять заклятие на сиротство?»
Как снять заклятие на сиротство
Берут подстилку, на которой первым пометом ощенилась сука. Наговаривают подстилку на кладбище и вновь подкладывают ее под собаку. Читают так:
Именем Бога Христа, до тех пор пока земля тверда, звезда ярка, без кости вода, будь, мой род, долог и крепок, как крепка мышца Единого Бога – Иисуса Христа. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Порча на невестку (как ее снять)
Из письма: «Наталья Ивановна, миленькая, сгубила меня моя свекровь. Подскажите, как быть. Прошу ради своих деток. Может, и я виновата, судите сами. Напишу вам, как все случилось.
Первый мой брак оказался для меня неудачным. Муж, когда трезвый был, человек как человек. А как напьется, не знаешь, какой угол искать и куда бежать. Терпела, сколько было сил. Потом один сын стал заикаться, а другой писаться от испуга. Тут уж я поняла, что не имею права детей казнить заживо с таким отцом.
Однажды, когда он заявился пьяным и, наиздевавшись вволю, захрапел, я взяла документы, схватила детей в охапку, села на поезд и поехала к дальней родне.
Решила: поживу с месяц, не выгонят, а там и работу найду. Работы я не боюсь. Тетка, седьмая вода на киселе, от удивления лишилась речи. Я все понимала, незваный гость хуже татарина. Но выхода все равно не было. Об этой тетке муж не знал, да и не поехал бы он меня искать. Лучше бутылку возьмет, чем билет на поезд купит.
Устроилась я на новом месте удачно. Мне дали однокомнатную служебную квартиру, детям детсад. Я нашла подработку,
О новом замужестве я не думала и не мечтала. Кому мои дети нужны? Да и страшно после той жизни замуж идти. Но судьба рассудила по-другому. Познакомилась я с парнем, он меня на семь лет моложе. Выглядел, правда, постарше, чем есть. В общем, ему 18 лет, а мне 25. Не судите меня строго. Так захотелось мужского внимания! Опять же и в мыслях не было замуж за него идти. Дальше больше, мы уже и не можем друг без друга.
Стал он меня уговаривать замуж за него выйти. Ревнует меня ко всем. Дети с ним играют, ждут его. Я ему о возрасте, а он о любви. Я ему говорю, что мать его будет против, ведь двое детей! Он возражает, говорит, что у него мировая мать, что она против не будет, что он за нее ручается. Пообещал, что обязательно скажет ей о своем решении, потом мы все вместе соберемся и обсудим назревшую проблему.
Ходил он веселый, а вернулся сам на себя не похож. Сказал, что будем жить вместе, а там как-нибудь все уладится. Так он перебрался ко мне.
Однажды на улице, когда я возвращалась с работы, ко мне подошла его мать. Я это сразу поняла. Они очень похожи друг на друга. У обоих глаза васильковые, реснички пушистые, а волосы, как лен.
Посмотрев на нее, я сразу догадалась, что будет скандал. Васильковые глаза источали холод. Я читала в них презрение и ненависть. Говорила она негромко, но каждое ее слово било как удар хлыста, как пощечина. Я молчала, не смея возразить, – мать все-таки.
– Сволочь ты подлая, гадюка. Как у тебя совести хватило затащить мальчишку невинного в постель? Ты же, подлюка, ему жизнь ломаешь. Он институт забросил, чтобы твоих щенят выкормить. Но ты, поганка, не думай, что я не буду за своего ребенка бороться. Я тебя, тварь, сживу со свету. Если ты от Виктора сегодня же не отстанешь, я ни тебя, ни твоих детей жалеть не буду. Ты меня и моего сыночка не пожалела, когда на шею посадила нахлебников. Даю тебе сроку самое большее три дня. А потом берегись!
Виктор не ушел, сказал, что все перемелется. Учиться решил на заочном, а с мамой, мол, помиритесь, еще подругами станете. Всех оскорблений я ему не стала передавать, сказала только, что мать просит, чтобы мы расстались.
Через три дня у своего порога я нашла узелок: черный траурный платок, а в нем что-то завязанное (я побоялась посмотреть что). Потом обнаружила мелочь, целую пригоршню, и кучу соли. Земля появлялась, кресты и тому подобное… Самочувствие мое с каждым днем ухудшалось. У детей поднялась температура до 39 градусов, хотя признаков простуды не было. Славик лежал на диване и не играл. Он постоянно дремал или спал, а до этого был очень подвижным мальчиком, не сидел на месте. У меня часто шла кровь носом, я хирела не по дням, а по часам. Казалось, что кто-то взял и стер краски с моего лица. Оно было грязно-серого цвета, губы синие, под глазами черные круги. Руки мелко тряслись, в ногах не было силы… Я без конца сидела на больничном: то сама, то дети. В результате потеряла работу.
А с Виктором мы стали без причины ссориться и в конце концов расстались.
Как-то раз по пути в больницу встретила я мать Виктора. Заговорила с ней, стала просить, чтобы сказала мне, как избавиться от напастей. И в ответ услышала:
– Поздно. Я ведь тебя предупреждала. Меня научили, как мстить, а вот как отделать, не учили. Ты сама виновата, нечего с детьми спать!
Я не стала слушать, что она еще скажет, и пошла восвояси, уверенная в том, что погибель наша не за горами.
В больнице, в коммерческом киоске, купила я Вашу книгу. Боюсь, что сама не смогу, не знаю, какую молитву читать. В церкви батюшка сказал: молись и смирись. Но как смириться, ведь детей жалко».